Суррогатная мать

– Нет, – твердо ответила Рут. – Сказать прямо сейчас – это как подлить масла в огонь. Так что, пожалуйста, держите язык за зубами, – сказала она, и выражение ее лица тут же смягчилось. – Даже не думай волноваться из-за передачи прав. У Адама свои недостатки, но мелочность в них никогда не входила.

Лорен вздохнула с облегчением.

– Хорошо, скажу Дэну, чтобы помалкивал, – ответила она и улыбнулась. – Пойдем пообедаем?

– Я бы с удовольствием, – сказала Рут, – но мы сейчас сокращаем двух сотрудников на студии – сама понимаешь, как это морально тяжело для всех, – поэтому надо встретиться с бухгалтером и обсудить детали. Да и нужно вернуть доверие Беллы: я стараюсь приходить в офис раньше нее и сидеть там допоздна, после ее ухода. Утреннюю гонку я уже проиграла, так что надо бежать.

Они обнялись.

– Люблю тебя, мам.

– И я тебя, милая.

– Кстати, – сказала напоследок Лорен, – давай не будем никому рассказывать хотя бы первые три месяца, пока есть риск, что что-то пойдет не так. Хорошо?

– Конечно! – ответила Рут. – Я нема как рыба.

И подумала про себя: “Шейла не в счет”.

* * *

Два дня спустя Алекс позвонила матери, решив, что, будучи единственным членом семьи, который не имеет никакого отношения к ребенку Рут, она, пожалуй, сможет помочь родителям найти общий язык. Рут во всех красках рассказала ей, какой жуткий скандал устроил Адам, с каким равнодушием он переехал в спальню на мансарде, и попросила ее с ним поговорить.

Но их план не сработал. Когда Алекс первый раз позвонила ему, Адам упомянул о “тайном заговоре” против него и намекнул, что она тоже была его частью. Алекс же, в свою очередь, поклялась, что наблюдала за всей этой ситуацией со стороны и даже не думала поддерживать остальных. Позже, когда она отправила ему снимок УЗИ, который прислала ей Лорен, он ответил:

Очень мило с твоей стороны,

спасибо. Твоя мать мне

его уже показывала.

Алекс обрадовалась и написала:

Как же я счастлива, что

вы снова общаетесь!

Так держать! Мне стало

гораздо легче.

Но Адам ничего не ответил.

Шесть лет назад, когда Алекс уехала из Лондона в солнечную, пропитанную позитивом Калифорнию, она наконец-то смогла вдохнуть полной грудью. Но теперь она впервые почувствовала себя оторванной от семьи и полностью ощутила, насколько бессильна им чем-нибудь помочь. Видеозвонков было явно недостаточно. Она мечтала запереть родителей в одной комнате, выяснить, насколько велик разрыв, который между ними образовался, и попытаться его преодолеть. Алекс боялась, что без ее вмешательства Адам не сможет спуститься со своей колокольни обиды и одиночества, чтобы воссоединиться с родными. За Лорен и маму она волновалась не меньше: сейчас кажется, будто они бесконечно преданы друг другу, но кто знает, как долго это может продлиться. Скорей бы рождественские каникулы: тогда-то она и выяснит, что происходит, и решит, что с этим делать.

* * *

Дома продолжалось безумие: Адам и Рут все еще жили вместе, но совершенно не пересекаясь друг с другом. Тем сильнее было удивление Рут, когда Адам согласился пойти на ежегодную рождественскую вечеринку, которую устраивали Шейла с Саймоном. Стоя в глухой пробке на Северной кольцевой автомагистрали, Адам то и дело переключал радиостанции, а Рут слушала через наушники аудиокнигу. Оказавшись на вечеринке, они разошлись каждый в свою сторону и примкнули к разным компаниям, но ровно в половине девятого, когда, соблюдая приличия, друзья и соседи послушно разъехались по домам, Саймон настоял на том, чтобы Фернивалы как обычно остались – нормально пообщаться.

– Давненько мы не видели вас вместе, – заметила Шейла. – С тех пор, как мы приезжали к вам на ужин.

Адам и Рут согласились, умудряясь казаться веселыми и очаровательными в присутствии хозяев, при этом совершенно игнорируя друг друга. В конце концов Шейла увела Рут из комнаты, оставив мужчин наедине, и велела Саймону разговорить Адама и вывести его на откровенную беседу.

Саймону даже не пришлось ничего делать. Пока он разливал по стаканам виски, Адам положил в камин полено и наблюдал за тем, как его со всех сторон обхватывают языки пламени. Затем повернулся к Саймону и несколько раз размял плечи круговыми движениями, как бы собираясь с духом.

– Тебе, наверное, тоже досталось место в партере на нашей убогой семейной мелодраме, – начал Адам.

Теперь уже Саймон смотрел на огонь.

– Вовсе нет, – ответил он. – Шейла с присущей ей осмотрительностью поведала мне о…э-э-э… положении Рут всего пару дней назад – и только потому, что знала, что вы оба сегодня вечером приедете к нам. – Саймон откашлялся. – Мне оставалось только подозревать, не происходит ли что-то необычное, потому что она чаще обычного стала говорить с Рут по телефону, особенно поздно вечером. – На этих словах Адам поморщился. – Но я и представить себе не мог, что на самом деле произошло.

Им обоим ужасно хотелось сменить тему, но возможности уже не было. На лице Адама отразились боль и недоумение.