Суррогатный папа поневоле

– Может уже закроем эту тему? – раздраженно вопросил Игорь. – Мы сами разберемся. Понимаю, что тебе неприятно оповещать родню, чтобы они сдавали свои сервизы, которые те собирались подарить нам на свадьбу, но не думаю, что из-за этого стоит затягивать наше собрание подобным образом.

– Не после того, как в эту свадьбу было вложено так много средств, – огрызнулся почти-свекр. – Вам напомнить, сколько СМИ было подключено в вашу помолвку? То, что свадьба не состоится – скандал. Мне уже поступают звонки с требованием прокомментировать происходящее.

– Быть может, твоему сыну просто следовало держать брюки закрытыми? – разозлился отец. Помня наш недавний разговор, я понимала, что его просто раздражает правота Кравцова старшего. Оставлять за ним последнее слово отец был не намерен. Но все равно было приятно, что оправдываться в одиночку не придется. – Я не намерен выслушивать тут придирки к своей дочери, потому что кто-то там обиделся и не знает, что делать с приглашениями, из-за дурости жениха.

На это заявление Кравцов старший презрительно усмехнулся, а Игорь отвел взгляд. Мне почти показалось, что тот смутился.

– Только давай тут без моральных нравоучений, – не стерпел Федор Николаевич, обращаясь к несостоявшемуся свату. – От тебя я их стану выслушивать в последнюю очередь, – поддел тот моего отца, но быстро перевел тему: – Ты и сам прекрасно понимаешь, что это может отразиться на наших акциях и их стоимости. Я предлагаю пока что не освещать произошедшее в массы.

– Соврем, что свадьба просто откладывается? – быстро вспомнив о профессионализме, подхватил отец.

– Как вариант, – коротко кивнул Кравцов. – Дальше по обстоятельствам.

– А вы ничего не забыли? – уточнил Игорь, привлекая к себе внимание.

– Например? – удивился мой отец.

– Например, спросить нас, чего мы хотим?

– Ты согласен с тем, что сейчас, когда наши акции растут, рушить все скандалом о расставании двух акционеров – неразумно? – со вздохом произнес Федор Николаевич, посматривая на сына с досадой и усталостью.

– Согласен, – был вынужден признать Игорь, а после посмотрел на меня с несвойственной ему неуверенностью. – Но согласится ли Лана?

Все посмотрели на меня, а я стиснула ладони на своих коленях в кулаки, обвела собравшихся взглядом, а после коротко кивнула, что устроило наших с Игорем отцов. Те, пожали руки друг другу, а после удалились из зала, забыв про то, что недавно соревновались в остротах и вроде как конкурируют.

За ними поднялся и Игорь, а когда хлопнула дверь, я быстро подорвалась с места, подбежала к урне и, согнувшись, выпустила в ее недра все, что с таким трудом скопила в желудке и сдерживала на протяжении всего собрания.

Справившись с судорогами и стирая с лица выступившие слезы, я совершенно не ожидала, что из-за спины раздастся голос бывшего:

– Значит, я был прав в своих догадках. Ты – беременна.

– Ох, блин, – негромко чертыхнулась я, прикрыв глаза. После вытерла рот ладонью и выпрямилась, давая себе время, прежде чем предстоит вновь встретиться с Игорем лицом к лицу. Но, сколько не оттягивай, пришлось оборачиваться. Попыталась нацепить на физиономию недоумевающее выражение и выгнула бровь. – Не понимаю, о чем ты. Несколько странно каждое расстройство желудка принимать за беременность. Тебе не кажется? – поинтересовалась я, сложив руки на груди.

Игорь снисходительно фыркнул, а после без должного смущения заявил:

– Милая, в свое время я потратил кругленькую сумму на аборты для моих пассий. Уж поверь, я научился отличать расстройство от залета, – оповестили меня, а затем жестом фокусника протянули чистый платок.

– Какая «прелесть», – не сдержала я брезгливой иронии, но платок приняла и вытерла рот. Возвращать после подобного посчитала неуместным и сжала ткань в кулаке. – Странный повод для гордости.

– А я и не горжусь, – пожал Игорь плечами, а после посмотрел уже серьезнее. – Но вернемся к делу. Почему ты мне ничего не сказала?

– А должна? – в свою очередь нахмурилась я, а после пошатнулась, но Кравцов вовремя подошел и придержал за локоть. Затем помог сесть в кресло, чему я опять не препятствовала. Гордость-гордостью, но я теперь обязана себя беречь. Осознание это обрушилось быстро и неотвратимо. От подобной стремительности меня вновь замутило, но я сдержалась.

Удивительно, вот уже несколько дней, как я узнала о беременности, но лишь сейчас вся серьезность накрыла с головой. Но еще удивительнее тревога. Не за меня, за ребенка.

Ладно… подумаю об этом позже, когда останусь наедине. Хотя бы с урной.

– Черт, Ланка, ты когда в последний раз ела? – возмутился бывший.

– Помимо воды? – тоскливо уточнила я, обратив внимание, что раз даже такой эмоциональный сухарь, как Кравцов, разглядывает мое лицо с тревогой, то выглядеть я должна действительно паршиво.

– Ясно, – сокрушенно выдохнул мужчина, а после выпрямился, удостоверившись, что я падать со стула не собираюсь. – Твою мать, Аксенова, да как так-то? Как ты могла молчать о таком? Думаешь, я не обязан знать о том, что ты беременна?