Суррогаты

— Ежли б не твой однофамилец, ща разговаривали бы иначе и в ином месте, а вертел бы тебя на детекторе лжи, как…

— Оружие верните! — настоял Усольцев-младший.

— Чё? — переспросил Сопля.

— Табельное — пистолет!

— Ну… — рыкнул "пещерник".

Его Павлу вернул бугай.

— Терь всё?

— Почти…

— Свободен! Не попадайся больше! Вали с ними…

На том и расстались. "Пещерник" завалился спасть в своей берлоге, а его люди повели Усольцева-младшего на поиски пропажи. Недолго он провалялся там. Поспать вновь не дали.

— Какого чёрта! Кого там ещё принесла нелёгкая-А-А…

Он оказался в окружении рабочих в оранжевых комбинезонах.

— Совсем обнаглели-и-и…

Грянул выстрел, обрывающий крик "пещерника". Пуля пробила ему ногу в районе коленной чашечки. Раздался хруст, и новый крик от боли. А затем стук прикладов по рёбрам. И хрипы ввиду появления крови из гортани. Она пошла у бомжа ртом и носом. Из ушей пока не было видно.

Некто из "гастарбайтеров" обратился к нему. Их интересовала та же личность из ФСБ, за которой он отправил с Павлом своих людей.

— Шибко скоро найдут и приведут… — пытался выиграть он время у смерти.

Не тут-то было, последовало новое нажатие на спусковой механизм того работника, у кого на комбинезоне была начертана крестом буква "Х". Что она обозначала, а и иная "М" на других работниках подземки, догадаться не успел, как и расшифровать. Его завербовали. Он стал в один ряд с суррогатами. Отныне являлся их глазами и ушами в подземных коммуникациях города. И ладно бы только он, а то и звери — собаки. И лучше ищеек не найти.

Круг поисков сужался. Преследователи знали своё дело, не замечая усталости, как впрочем, и иные физические отклонения от нормы. Цель определена и должна быть захвачена, в случае сопротивления — нейтрализована, а невозможности захвата и вовсе ликвидирована.

* * *

— А-а-а… — застонал некто вблизи от троицы рыскающей по городскому подземелью.

Все разом замерли, а Усольцев и вовсе едва не умер, отделавшись лёгким испугом, испоганив воздух.

Деваться некуда — дышать нечем, бомжи предпочли кинуться на того, кто побеспокоил их. Обыскали, не вымазавшись ни капли в чужой крови.

Стонущий тип был ранен и серьёзно. И кто знает, сколько ему оставалось жить. Возможно, час его кончины уже близок.

Помереть не дали, Павел потребовал показать ему, что там нашли бомжи у умирающего. Те отказались, пряча свои находки, ссылаясь: это их добыча. Ему никто не мешал делать того же вперёд них.

Усольцеву ничего не оставалось, как взглянуть в лицо типа. Зажмурился, не веря своим глазам.

— Стар-Ик… — сделалось ему вдруг нехорошо.

— Чё? Кто? Твой? — решили бомжи: перед ними тот, с кем имеет дело "пещерник", а это чревато тем, чем он грозил чуть ранее Павлу — "детектором лжи". И за него он вставит его им не раз и не только в анальные отверстия, но и глаза.

— Да подавись ты…

Усольцев получил всё, что бомжи изъяли у Фетисова. Документ сотрудника ФСБ, табельное оружие, мобильник и кошелёк. Деньги и те оказались на месте, даже украденные у Павла доложили в него, стараясь быстрее избавиться от непрошеных гостей, кои стояли у них поперёк горла, точно кости. Понимали, что нашли не того типа с фото, но всё же кого-то, кто растрогал Усольцева до глубины души.

Старик задыхался, дышать было тяжело. У него пробито лёгкое. Отсюда хрипы и свист.

— Тащите его в больницу! — заорал Павел. — Хотя нет — стоп!

Он вспомнил про реанимобиль отца. Устройство аппаратуры там соответствующее для отвода глаз, другое дело: персонал — не факт. Но опять же достаточно вспомнить Милочку. Вроде бы и впрямь поступила в медицинский институт, прежде чем стала проституткой.

— Ловите скорую! Ну, кому говорю!

Данная роль отвадилась бугаю.

— Свалил, — коротко выдал сопливый подельник избавляясь от того. — Нам трупак тут нахрен не упал, а на голову, шоб потом проблемы с неприятностями на жопу в лице таких, как они сами!

А приближались и росли. Суррогаты продолжали рыскать открыто по туннелям в поисках Егора с Бионикой. Старились выманить. Повсюду стали открываться люки в шахтах и туда лететь гранаты, взрываясь внутри туннелей подземных коммуникаций, разносясь эхом по отрогам. Готовили беглецам западню, но чаще на них реагировали иные тёмные личности, стремясь выскочить наружу, но их валили вновь туда, либо наземь, а затем переворачивали тела убитых для идентификации, заглядывая в лица. Ни одно не было похоже на Фомина или ликвидатора Армии Союза — телесно. Даже по виду одежды. Беглецы словно растворились, хотя их поисками занимались немалые силы — наймит отрядил порядка пары сотен отборных суррогатов, придав им спецэлиту с обозначениями "Х" на комбинезонах. И таковых при них было порядка десятка. И у каждого своя группу, подразделяющаяся на подгруппы, кои возглавляли "мопсы" с буквой "С", руководя теми, кто носил иную "М". И никаких "Ж". Всё чётко и слажено, а серьёзно и настроены на поиски. При них животные — ищейки. И сновали, шныряя везде.