Суррогаты

Эшелон продолжало трясти на железнодорожном полотне. Эшелонированный состав двигался неспешно. Машинисты понимали: не дрова везут, а очень и очень опасный груз, сбрасывали скорость на опасных участках пути, где порой приходилось резко поворачивать едва ли не под прямым углом. Да и военные у бронетехники и не всегда в закрытом контейнере больше подобном на оборудованные доты изнутри, а чаще на открытой платформе, держались при хождении за натянутые канаты и тросы. Чуть сильнее тряхни, и какими профессионалами не были военные люди из охраны при ядерном оружии — жди беды.

Об этом мало кто задумывался из состава офицеров, а бойцы при них попроще и вовсе казалось, бездельничали, неся вахту попеременно, частенько сменяя друг друга, иначе недолго сойти с ума от однообразной тряски и стука колёс по шпалам, что продолжали гудеть и греметь в такт монотонному лязгу со скрежетом.

Даже опытные бойцы Азаровского начинали скрипеть зубами, точно их как шелудивок одолевали глисты.

Укачивало нещадно. Перегон по железнодорожному пути был хуже, чем поездка колонной на броне.

— Скоро уже будем на родине, — отреагировал майор на своих подопечных, сверяясь по навигатору с проложенным маршрутом, и любое отклонение фиксировалось тут же. В такие моменты он становился сам не свой. Но обходилось. Неточности с погрешностями для вбитой информации в электронную карту обычное дело — головотяпство военных топографов, а возможно, что, скорее всего, исключать не стоит и гражданских лиц привлечённых с данной целью. Либо просто данные устарели, не поспевая за ходом времени и изменениями. Менялись железнодорожные пути, а соответственно и ветки.

Напряжение росло. Приходилось постоянно связываться со штабным вагоном посредством радиосвязи для прояснения ситуации. Одна ложная тревога следовала за иной. И в какой-то момент убаюкала внимание охраны.

Железо порой не выдерживало, а люди и подавно не металл, хотя многие закалены и прошли школу выживания, но мирная жизнь порой играла злую шутку и расхолаживала. Всё-таки не в зоне боевых действий, и риск минимален. Ни один кретин не станет пытаться ограбить военный эшелон посреди ночи да ещё на ходу.

Конечно, бывали случаи воровства, но чаще на станциях, где всё было повязано. Одно слово — криминал. Без него в нашей повседневной жизни никуда. Но здесь не просто бойцы — элита российских войск, да и из Беларуси аналогичное подразделение, пусть и малочисленно и скорее приданное для галочки, но всё же не стоило сбрасывать Азаровского с его людьми со счёта.

Всех интересовало, что конкретно они переправляют, какой именно вид ядерных боеголовок и к чему — тактическо-баллистическим ракетам или для снарядов к САУ. Ответ наверняка знал один-единственный человек, а точнее два. Первый — полковник Российской Армии, с коим успел познакомиться Азаровский, а второй — в месте конечного пути следования эшелона в Беларусь. Даже тёзка по званию и командир Азаровского был не в курсе толком про секретный груз. Вся информация, которая была доступна ему и его бойцам — лишь в каких именно контейнерах находятся деактивированные ядерные боеголовки.

И то хлеб, пусть и без масла.

…Азаровский проголодался, ему о том подсказал заурчавший желудок. Из съестных припасов была тушёнка и буханки белого кирпичного хлеба, как в былые "совковые" времена. Правда, ещё красное мясо — килька в томате. Хотя и не страдал ностальгией, как и к данному блюду.

Последовало резкое движение рукой при открытии банки тушёнки. В жесть воткнулся клинок с воронёным лезвием, и в следующее мгновение он принялся чавкать с нескрываемым наслаждением, откусывая от хлебного кирпича приличного размера куски.

Аппетит у Азаровского был подстать его жилистой фигуре. Не амбал и не культурист-бодибилдер, но что-то среднее меж ними. Да и ростом не обижен — чуть за 185 сантиметров. А уж в плечах и подавно не обделён. Природа хорошо одарила его, поколдовав над генами. И это притом при всём, что родители не являлись акселератами. Мать чуть выше 160 см, а отец и вовсе дрыщ несусветный и того ниже, так ещё и весу три пуда, если нажрётся — и не еды.

Прикончив банку тушёнку и кирпич белого хлеба, Азаровский запил это дело холодным кофеем из фляжки.

Бойцы последовали его примеру, но не все и сразу, а в порядке живой очереди — на всякий случай парочка из них всегда была начеку и при оружии. Это он привил им сразу, поскольку не у всех имелся опыт горячих точек. Многие после вступили в отряд, набранный им уже в независимой стране от былой Империи Советов. Где все советовали, а никто ничего не делал.

Просрать такую огромную державу ещё уметь надо было. А ведь смогли. Поэтому и здесь сейчас могло случиться что угодно. Да и год по высказываниям СМИ был апокалипсическим. Но вроде бы до 21 декабря имелось ещё время — почти полгода. Но лиха беда начала. Кому-то же понадобилось вернуть ядерное оружие в мирную страну. А тут ещё под боком Самостийная Украина. Стукнет там кому-то в голову и…