СурроСестры «Сигма» (ЛП)

Соларис снимает с Кеке наручники, и они с Блейк выводят Кеке через черный ход из участка. Солнце по-прежнему раскалено и ощущается странным на замерзшей в камере коже Кеке.

— Быстрее, — говорит Блейк, торопя Кеке, идущую по неровному тротуару, и оглядываясь по сторонам.

Знакомая СурроСестра в одеянии цвета слоновой кости стоит на страже с луком и колчаном со стрелами с белоснежным оперением. Это психованная греческая богиня, с которой они встретились на днях. Когда Кеке колеблется, вспомнив, как в ее спину вонзилась электрическая стрела, Блейк подталкивает ее вперед.

— Не бойся, — тихо произносит она. — Она здесь, чтобы защитить нас.

Драконья чешуя жестом показывает в сторону фургона, стоящего неподалеку. Двери открываются, являя виду лишь темный салон. Кеке залезает в фургон, испытав облегчение от избавления от солнца, Блейк садится в фургон следом за ней. Но когда глаза Кеке привыкают к полумраку, она ахает от шока, заметив мужчину в капюшоне напротив нее. На нем надета блестящая пластиковая маска с изображением Иисуса Христа.

Она хочет сбежать, но двери автоматически заперлись. Девушка пытается открыть их, но они не поддаются. Кеке напугана, но сжимает кулаки, готовясь драться.

— Что вы сделали? — спрашивает она Блейк, ее голос стал хриплым от тревоги.

Лицо Блейк подобно застывшей маске.

— Не обвиняйте матушку Блейк, — произносит мужчина в маске. — Это я вас вызвал.

Кеке ощетинивается, услышав его выбор слов. Никто ее не вызывал. Она игнорирует его и хватает Блейк за руку, глубоко погружая ногти в плоть женщины.

— Вы работаете на Воскресителей?

Блейк качает головой, а затем бросает на мужчину настороженный взгляд.

— Нет. Никогда.

— Мы с Солан пришли к соглашению, — говорит мужчина, — и вам придется стать его частью.

Кеке чувствует, как под рубашкой выступает новый пот, в салоне ощущается запах ее страха.

В глазах Блейк сталь.

— Это единственный путь.

Кеке качает головой.

«Ни за что, Хосе».

— Я знаю, что вы настроены враждебно, — говорит Блейк, — но еще уверена, что вы поступите правильно.

— Это вы мне скажете, что правильно? После того, как отдали меня убийце? Да пошла ты.

У Кеке кружится голова. На нее нахлынуло странное чувство, нахождение запертой в машине казалось ей нахождением в какой-то сжатой альтернативной Вселенной, из которой она должна либо сбежать, либо умереть.

— Я никому вас не отдавала, — отвечает Блейк. — Солан организовала эту встречу. Она и Воскресители пришли к соглашению, по которому больше никто не пострадает. Теперь мы должны поступить также.

— Прийти к соглашению с кучкой религиозных нацистов? Ни за что. Вы напали не на ту.

Что, если она пнет Иисуса по яйцам и ударит Блейк кулаком? Сможет ли она тогда сбежать? Или она может схватить медную булавку Блейк и использовать ее как оружие. Глазной перфоратор. Но затем она вспоминает о СурроСтражнице снаружи и Драконьей чешуе, и недовольно сжимает челюсти. Они ее не отпустят.

Должен быть способ.

— Наше понимание просто, — говорит мужчина, — и гарантирует, что мы получим то, чего хотим.

— С трудом верится.

Он складывает домиком свои ухоженные пальцы.

— Скажите мне, мисс Мсиби. О чем вы сегодня мечтаете?

Мечта Кеке оставалась незыблемой еще с тех пор, как она неофициально стала журналистом в шестнадцать. Мечтала писать самые крутые в стране разоблачения. Но сегодня, другая мечта превалирует над первой.

— То чего я хочу, вы мне дать не можете. Только если вы не умеете творить чудеса.

Он слегка наклоняет голову.

— Вы мечтаете вернуться назад во времени и спасти Джони и жизнь малыша.

— Да.

Вина, словно кислота, разъедает ее тело.

Блейк кивает.

— Хорошо, — говорит она. — Хорошо.

— Что вы скажете, если я смогу это осуществить?

Кеке коротко, невесело смеется.

— Так вы теперь стали гением? Или путешественником во времени?

— Не совсем, — отвечает мужчина в маске, поднимая руки и играя пальцами так, словно на нем надеты волшебные перчатки. — Но я чудотворец.

— Вам никто не говорил, что вы страдаете ужаснейшим комплексом Бога?

— Все просто. Сейчас мы заключаем соглашение, и Джони с ребенком получают жизнь.

Кеке резко разворачивается к Блейк.

— Вы сказали мне, что Джони умерла!

— Нет, не говорила, — отвечает Блейк.

— Вы сказали, что опознавали тело!

— Я сказала то, что должна была, чтобы вы поняли, что на кону.

— Где она?

Блейк дышит глубоко, осторожно, словно пытается успокоиться и не дать швам разойтись. Кеке видит, что ее глаза превратились в сталь не из-за гнева или зла, а из-за страха.

— Она у Воскресителей, — отвечает Блейк, глядя на мужчину в маске. — Они забрали ее из клиники за несколько минут до того, как взорвался дрон.

— О, слава Сети, — говорит Кеке, приложив ладонь к сердцу. — Она жива.

Она испытывает облегчение.

— Жива, но по-прежнему в великой опасности, — говорит Блейк. — Они убьют ее, если мы не заключим это соглашение. И дело не только в Джони. Воскресители мастера похищений.

Мужчина напрягается.

— Что это значит, что они мастера похищений? — спрашивает Кеке. — Они уже похищали суррогатных матерей?

Блейк почти едва заметно кивает.

— О, боже мой.