Susan Sontag. Женщина, которая изменила культуру XX века

Слияние старых еврейских денег и авангардного искусства привело к появлению на Пятой авеню музея Гуггенхайма, построенного по проекту архитектора Фрэнка Ллойда Райта. Архитектура зиккурата кардинально отличалась от архитектуры здания музея Метрополитен, расположенного на той же авеню. Основанный двоюродным дедушкой Роджера музей открылся всего за три года до встречи Штрауса и Зонтаг. В Метрополитен хранились произведения искусства, в том числе из Европы, а исключительно американская коллекция музея Гуггенхайма стала ярким утверждением независимости Америки от европейского наследия (впрочем, свою культурную независимость от Европы американцы с той или иной долей убедительности демонстрировали уже почти пару веков). Музей Гуггенхайма стал не просто символом различия культур двух континентов, а символом превосходства и авторитета искусства американского. Появление музея Гуггенхайма показало, что Нью-Йорк получил статус культурной столицы мира.

Семьи Гуггенхаймов и Штраусов жили в США еще до начала гражданской войны, то есть до еврейских погромов в России в 1881 году, после которых началась массовая иммиграция в США. Дедушка Штрауса служил послом США в Османской империи, а также был первым в истории страны евреем – секретарем кабинета. Штраусы были из разряда кланов Варбургов, Моргенхаусов, Саксов и Леманов, сравнимы с крупнейшими семьями ростовщиков и банкиров, обслуживавших европейские королевские дома. Деньги семей этих американских магнатов-евреев были гарантированно в безопасности от последствий антисемитизма, которые ощущали на себе бедные евреи, иммигрировавшие в США гораздо позднее.

Эти богатые евреи активно участвовали в жизни страны, в которой создали свои богатства, что легко можно проследить на примере карьерного пути Штрауса. Во время Второй мировой войны он работал в PR ВМС США, потом открыл компанию, ставшую издательством Farrar, Straus and Giroux, и при помощи своих литературных скаутов, занимавшихся поиском талантов в Европе, помогал ЦРУ выявлять коммунистов. В его офисе стоял черный телефон, который, по слухам, являлся прямой линией с Белым домом. (После того как патриотизм времен Второй мировой превратился в шовинизм эпохи «холодной войны», он начал использовать этот телефон для звонков своим любовницам[550].)

Подобный телефонный аппарат был немыслим в редакции Partisan Review. Семья никогда бы не смогла создать издательство наподобие Farrar, Straus and Giroux. Несмотря на то что коллекция музея Гуггенхайма состояла главным образом из произведений американского искусства, в ней были работы Модильяни, Пикассо и Клее. Нью-Йорк был городом-космополитом, подтверждением чему являются статуя Свободы и штаб-квартира ООН. Нью-Йорк был городом, считавшим себя столицей и матерью всех иммигрантов, в котором развивались идеи многообразия многонациональной американской культуры, которые позднее стали нормой. Во время Второй мировой войны, когда большая часть Европы была оккупирована нацистами, далеко не все в самой стране и за ее пределами положительно относились к такому идеалу американской культуры. Это были идеалы, символами которых со временем стали Фаррар, Штраус и Зонтаг.

Из 23 лауреатов Нобелевской премии по литературе, произведения которых были напечатаны в издательстве Farrar, Straus and Giroux, ни один не был рожден или не умер американцем. (Элиот отказался от гражданства, Иосиф Бродский и Исаак Башевис-Зингер получили гражданство во взрослом возрасте.) В издательстве Farrar, Straus and Giroux вышли труды Германа Гессе, Александра Солженицына, Эудженио Монтале и Элиаса Канетти, авторов из Латинской Америки – Пабло Неруды, Марио Варгаса Льосы, африканцев Воле Шойинка и Надин Гордимер. В издательстве выходили и труды американских авторов, и в целом FSG стремилось стать крупнейшим издательством, выпускающим лучшую мировую литературу.

Благодаря публикациям в FSG до американской читательской публики дошли труды авторов из других стран. FSG печатало работы американских авторов, которые доходили до читателей всего света. Зонтаг была активной сторонницей плюралистской модели и играла роль одного из ведущих скаутов, разыскивающих талантливых иностранных авторов для Штрауса. «Сьюзен реально выполняет роль главного редактора издательства»[551], – произнес однажды с неохотой Роберт Жиро. Зонтаг способствовала публикации на английском языке многих известных авторов. Она верила Штраусу, а тот верил ей.

«ТЫ – ЕДИНСТВЕННЫЙ В МИРЕ ЧЕЛОВЕК, – ГОВОРИЛА ОНА ШТРАУСУ, – КОТОРЫЙ МОЖЕТ НАЗВАТЬ МЕНЯ «БЕЙБИ», И ЕМУ НИЧЕГО ЗА ЭТО НЕ БУДЕТ»[552].