Существо

Ребята беззлобно шутили, а я видел, как блестят их глаза, как дрожат их руки. Кстати, девчонки тоже были. Если бы я знал, что меня ожидает, я, наверно, сбежал бы. Знал бы, где упасть…

Хотя, подловили бы в другой раз.

Словом, привели меня на пустырь, скопом набросились, и я, не успев удивиться, оказался совершенно голым и распятым на траве. Меня держали за ноги и за руки по двое.

Тютя подошёл, расстегнул ширинку и достал свой аппарат. Потом встал передо мной на колени.

Наступила мёртвая тишина. Все смотрели на Тютю с его напрягшимся стволом.

В этой тишине я спокойно сказал, пожалев плачущую сестру:

- Давай, Тютя, приступай. Только после, вам придётся меня убить, иначе сдам вас всех за групповое изнасилование, включая девчонок.

- Мы - то здесь причём?! – возмутились девчонки.

- Сообщницы! – пояснил я. Между прочим, я читал уголовный кодекс.

Тютя сплюнул: - Вот гад! Такой кайф обломал!

Он встал, и своим ботинком врезал мне между ног. Не знаю, почему, но у меня хлынула кровь.

Откуда-то изнутри.

Ребята тоже собрались, и, разочарованные неудавшимся действом, разошлись, оставив меня истекать кровью.

Может, мне повезло бы остаться там, но прибежал Захарка, ничего не говоря, разделся, стянул с себя майку и затолкал её мне между ног.

- Держи! – крикнул он, помогая мне сесть, - Подожди, сейчас сбегаю в аптеку!

- Захарка! Ты бы оделся! – сумел выдавить я из себя. Смотреть на голого Захарку без слёз было невозможно. Захарка натянул рубашку, убежал.

Вернулся он нескоро, но я так и не решился встать с места.

Как ни странно, принёс Захарка прокладки, тампоны, назначение которых я ещё не знал, да и не знаю, честно говоря, перекись водорода, йод, вату и бинты. Что он собирался бинтовать?

Захарка принялся врачевать мою рану…

Он снова уложил меня на мою одежду, промыл мне рану, отчего я чуть не завопил, обработал кусачим йодом, и заткнул тампоном.

Я бы знать не знал, как это всё сделать, хоть и наполовину девочка, а вот Захарка сумел.

Потом он признался, что от страха за мою жизнь, ну и ещё мама у него медсестра, и Захарка иногда дежурит с ней в больнице. Захарку там никто не стесняется.

Немного отдохнув, я, с помощью Захарки, оделся, добрался до дома. Ничего никому не сказал.

Захарка просветил меня, что надо будет делать, я последовал его совету, заворачивая окровавленные предметы в газету. Так я избежал ненужных вопросов.

Так почему я оказался здесь? С петлёй на шее? Папа сказал мне сегодня, что завтра поведёт меня в частную клинику, где не нужно согласие ребёнка и обоих родителей. Папа уже заплатил первый немаленький взнос, и завтра мне надо идти на обследование.

Внутри у меня всё сжалось, сестрёнка заплакала навзрыд. Я успокоил её, как мог, потом залез в компьютер, отыскал этот сайт, на который выходил ранее, и мы решились. Всё равно, даже если сделают операцию, отношение ко мне не изменится. Родители уже привыкли видеть во мне козла отпущения. Я не думал о том, что когда - нибудь я вырасту, смогу жить без них. Я хочу счастливо жить сейчас. А если жить нельзя, значит, надо умереть!»

Мне показалось, что кто-то рядом ходит, подкрадывается ко мне. Я резко повернулся, и сорвался с балки...

Схватившись за верёвку, я пытался удержаться, болтая ногами в поисках опоры, но руки скользили, а под ногами была пустота. Петля затягивалась на моей шее. Через секунду я потерял сознание.

Медленно я приходил в себя. Сквозь кровавую пелену я с трудом увидел кого-то, кто внимательно смотрел на меня. Я дышал, хотя было больно, видел, хотя в висках бухали молотки.

- Ну, ты как? – спросил меня кто-то.

- Нормально… - просипел я, когда кровавая пелена рассеялась.

Передо мной, на корточках, сидел мальчишка, внимательно меня рассматривая.

- Зачем ты в петлю полез? – поинтересовался он. Я махнул рукой, отворачиваясь.

- На сайте нашёл? – не отставал мальчик. Я пригляделся. Мальчик был, наверно, моего возраста, может, постарше на год.

- Ну и нашёл, - прохрипел я, - чего ты влез, что тебе надо?

Мальчик хмыкнул:

- Благодарности от тебя я не ждал, но и хамства, тоже.

- Ладно, извини, - пробормотал я.

- Ты мне можешь объяснить?

- Могу, - согласился я, - только тебе будет неприятно.

- Согласен, от радости в петлю не лезут. Кстати, ты не откажешь мне, если я попрошу на память твой галстук? Говорят, счастье приносит.

Я нащупал на шее петлю, растянул и снял, с удивлением увидев, что верёвка обрезана. Как же он меня вытащил?

- Нелегко было, - согласился мальчик, сматывая петлю и засовывая в свой рюкзачок, - Позволь узнать твоё имя?

- Сашка… - горло всё ещё болело.

- Женька, - представился мальчик.

- Жень, смотай, пожалуйста, верёвку. Если уж не повесился, надо вернуть маме.

- У тебя есть мама?

- У меня есть и папа, и сестра.

- Так какого же чёрта…

Я, с трудом, поднялся. Что мне терять? Мой спаситель должен знать! Я снял трусы и показал, что меня сюда привело.

Женька смотрел с загоревшимися глазами:

- Какой ты счастливый, Сашка! У тебя есть выбор!

- У меня нет выбора! – сказал я, начиная одеваться.

- Как это? – не понял Женька.