Сущий дьявол

Он посмотрел на Гвинет, и в его глазах светились нежность и любовь.

— Я никогда этого не забуду, — сказал Деймон и коснулся губами ее щеки.

Какое-то время они молчали.

— Наверное, ты считаешь меня трусом — ведь я столько лет избегал появляться в этом доме.

— Нет, любимый, — мягко возразила Гвинет. — Я никогда не считала тебя трусом. Ты победил свой страх.

У Деймона перехватило дыхание. Она всегда говорит правду. «Господи, неужели ты и в самом деле ниспослал мне любовь?»

Он смотрел на портрет покойной матери и мало-помалу начал осознавать, что его отпускает ужас, который преследовал его все эти годы. Перед ним была всего лишь комбинация красок, нанесенных кистью, — свидетельство прошлого, которое давно миновало и никогда больше не вернется. Он встретился лицом к лицу еще с одним монстром — и победил. Еще одно воспоминание благополучно ушло в прошлое. Пусть и медленно, но мрак в его душе рассеивался, и все ярче пробивался свет. Страх, связанный с матерью, теперь окончательно умер; и мать больше не довлела над ним. Отныне ему больше не будет мерещиться ее лицо во всех темных углах и закоулках дома. Не будет казаться, что стены вот-вот рухнут на него: отныне Морнингхолл-Эбби — просто дом, причем весьма большой, и этому дому требуется лишь одно — обрести душу.

Деймон положил руку на плечо Гвинет, и они продолжили путь.

Дому требовалась хозяйка.

Глава 24

Уже на следующее утро Деймон почувствовал, что сумеет воплотить в жизнь все свои намерения.

Маркиз тайком приказал Бритуэллу приготовить завтрак для пикника и принести его вместе с плотным шерстяным одеялом в то место, которое, как он слышал, Гвинет окрестила Маковым полем. Утро он провел в спальне матери, окончательно распугав и разогнав духов. Перебирая старинные фамильные драгоценности, маркиз нашел наконец то, что искал. Испытывая почти ребяческое возбуждение, он отправился на поиски Гвинет.

Деймон нисколько не удивился, обнаружив ее в розарии, с садовыми ножницами в руке. Прислонившись к стене дома, он с улыбкой наблюдал за ней. Гвинет была в муслиновом платье нежно-сиреневого цвета и в соломенной шляпке с фиолетовой лентой, завязанной под подбородком. Она что-то напевала и казалась вполне счастливой. Глядя на нее, Деймон чувствовал, как в жилах его закипает кровь.

Гвинет подняла голову, и лицо ее осветилось улыбкой.

— Доброе утро, милорд!

— Приветствую вас, мадам!

— Тебе следовало бы лежать в постели и отдыхать.

— Ты абсолютно права. Мне следует находиться в постели. — Он сорвал травинку и с рассеянным видом сунул ее в рот. — Но только не отдыхать.

Гвинет выпрямилась во весь рост и попыталась изобразить строгость, но в глазах ее лучился смех.

— Право же, милорд, вам не следует переутомляться.

— Смею уверить вас, что усилия, которые я прилагаю, чтобы сдерживать себя, отбирают гораздо больше сил, — проговорил он с усмешкой.

На щеках Гвинет вспыхнули розы, однако она попыталась сохранить серьезное выражение лица.

— Вы порочный человек, лорд Морнингхолл.

— Да, глубоко порочный. Скажите же, что хотите видеть меня другим.

— Нет, не хочу.

— А теперь помолчите, мадам. У меня для тебя сюрприз, Гвинет. Я хочу тебе кое-что показать.

Придерживая юбки, Гвинет с улыбкой вышла из-за кустов роз. Вновь ощутив прикосновение ее маленькой и теплой руки, Деймон вдруг понял, что больше всего на свете хотел бы защищать ее — всегда и везде. Он повел Гвинет по изумрудно-зеленому ухоженному газону, мимо конюшен, в которых сейчас осталось лишь несколько лошадей. Шел медленно, порой испытывая болезненные ощущения, и все же наслаждаясь моментом, предвкушая предстоящее, шел, радуясь солнцу, теплу и близости этой замечательной женщины. Он заметил ее напряженность и беспокойство, угадал вопрос в ее выразительных глазах. Было очевидно, что Гвинет немного нервничает, но и он испытывал такое же беспокойство. Однако Деймон знал то, чего не знала она. Он приготовил для нее сюрприз.

Они шли по лугу. Вокруг во множестве росли маргаритки, ландыши и другие цветы. Одуванчики уже почти отцвели и превратились в пушистые белые шары, облетавшие под порывами ветра. Деймону все эти запахи напоминали детство. Небо было лазурно-голубым, воздух — пьянящим и теплым; вдали, в жемчужно-серой дымке, виднелись холмы Котсуолда.

— Как здесь красиво! — сказала, останавливаясь, Гвинет. Взглянув на нее, Деймон увидел радость в ее сияющих глазах.

Да. Она станет замечательной маркизой.

Он улыбнулся, вспомнив о сюрпризе, который для нее приготовил.

Гвинет подставила лицо ветру.

— Я представляю, как ты в детстве смотрел на все это… Смотрел, чувствуя себя наследником, будущим хозяином…

— Да, действительно… Именно сюда я приходил, чтобы оказаться подальше от нее.

Гвинет крепко сжала руку Деймона, но он был совершенно спокоен, ибо преисполнился решимости забыть о том, что прежде отравляло ему жизнь. Он обнял Гвинет за талию и привлек ее к себе.

— Знаешь, я просиживал здесь долгие часы, — с улыбкой добавил он. — Я представлял себя соколом, который парит над землей, а его тень скользит над полями.

Гвинет положила голову ему на плечо.