Сущий рай

— Если он выживет, то будет, вероятно, совершенно здоров.

— Лучше бы ему, пожалуй, умереть, — сказал Крис. — Отвратительные гены с одной стороны.

— Что вы знаете о генах? — заинтересовался доктор.

— Почти ничего, — сказал Крис. — Еще один вопрос, доктор. Следует ли мне считать себя в карантине?

— Почему?

— Я соприкасался с больной.

— Вы же не целовались с ней, не ели и не пили из одной посуды?

— Конечно нет. Но я брал ее за руку.

— Дайте-ка я посмотрю.

Доктор осмотрел руку Криса с помощью карманной лупы, потом выпустил ее.

— Никаких признаков заражения. Соблюдайте вот эти предосторожности… — Он вынул из кармана печатный листок и дал его Крису. — Тогда не будет ни малейшей опасности.

— У меня есть особые причины спрашивать об этом, — откровенно сказал Крис. — Я встречаюсь с одной девушкой, мне легче было бы умереть, чем причинить ей какое-нибудь зло. Следует ли мне воздерживаться от половых сношений, а если да, то как долго?

— С медицинской точки зрения, делать это незачем. Но с психологической — я бы переждал некоторое время. Эта история здорово расстроила вас, не так ли?

— Пожалуй. Сколько времени, по-вашему, ждать?

— Пока вы не будете уверены, что мысль о несчастье сестры не будет отравлять ваше счастье с этой девушкой, — добродушно сказал доктор. — А это вы сами решите. Ну, мне пора. У вас остались вопросы?

— Нет, больше ничего. И огромное вам спасибо, доктор!

— Прощайте.

После ожидания, показавшегося Крису бесконечно долгим, появилась, шурша платьем, сестра-сиделка и сухо сказала ему, что он может теперь повидаться с «больной». В конце коридора, изолированного от всей остальной лечебницы, он открыл дверь в комнату, обставленную с такой же медицинской строгостью, как анатомический театр, и увидел Жюли. Жюли сидела на постели, бледная и расстроенная.

— Ну как, теперь тебе легче? — ободряюще спросил Крис.

— Немножко. Я рада, что ушла из дома Джерри. Мне здесь долго придется пробыть, Крис?

Крис неслышно вздохнул. На что она рассчитывает? Что она будет жить по-прежнему, как будто ничего не случилось?

— Не дольше, чем тебе самой захочется, — сказал он. — После всех этих потрясений ты нуждаешься в нескольких днях полного отдыха. Скоро тебе позволят вставать и выходить.

— Здесь так неуютно и строго, — пожаловалась Жюли.

— Тебе придется некоторое время подчиняться всем этим строгостям, — убеждал Крис. — Это необходимо. Я только что говорил с доктором, и он сказал, что вы с ребенком будете совершенно здоровы, только если ты будешь самым тщательным образом соблюдать все предписания. Разве не стоит пожертвовать несколькими днями или неделями, чтобы привыкнуть?

— Неужели я всю жизнь буду прокаженной?

— Конечно нет! Через два года все пройдет и будет забыто.

— Два года! О Крис, это же целая вечность!..

— Другого выхода нет. Ты не думай, что тебе придется все время жить здесь. Скоро ты сможешь жить, как все люди, при условии, что будешь соблюдать известные предосторожности. А пока что давай подумаем, чем бы тебя развлечь. Чего бы ты хотела, книг, например?

Они обсудили возможные развлечения, и Крис сказал:

— Попробуй пожить здесь недельку, воспользуйся этим, чтобы отдохнуть…

— Здесь так одиноко!

— Может быть, ты кого-нибудь хотела бы видеть, так ты скажи!

Жюли не сказала ничего, и он продолжал:

— Я сделаю все, что в моих силах, Жюли, но я не могу сделать невозможного. Хочешь, я найму тебе квартиру с прислугой… Но мы об этом поговорим в другой раз. Не оплачивай здешних счетов, они пойдут Джеральду. Пересылай их к Ротбергу, и если тебе будут нужны деньги, обращайся к нему или скажи мне, я обращусь к нему от твоего имени. Ну а теперь чего бы ты еще хотела?

— Кажется, ничего.

— Ладно, если чего-нибудь захочешь, запиши на бумажке. Я скажу им поставить у твоей койки телефон, чтобы я мог тебе звонить. Я пришлю все, что ты просила, и буду приходить к тебе как можно чаше. А теперь отдыхай и постарайся уснуть и скажи себе, что каким бы это ни казалось страшным и неприятным и тяжелым сейчас, все это пройдет. Au revoir, [26]дорогая!

Было почти половина второго, когда Крис ушел из лечебницы и отправился в магазин, где у Жюли был личный счет. Он был мрачен и утомлен, точно весь день провел на ногах. Кроме того, ему очень хотелось пить. Сама мысль о еде внушала ему отвращение, поэтому он зашел в молочную и выпил молока. Беря сдачу, он при виде мелких монеток вдруг вспомнил, что еще не звонил Марте, как обещал. Она, должно быть, ждет…

Снова голос Марты прозвучал, как что-то прекрасное и успокоительное, вселяющее в него надежду и бодрость. Странно, что она так быстро стала для него жизненно необходимой.

— Ну я отвез Жюли в лечебницу, — сказал он. — Ей это очень тяжело, но она, по-видимому, довольна.

— Бедняжка! — сказала Марта. — Как мне хотелось бы повидать ее!

— Невозможно! — сказал Крис. — Что же касается меня — доктор говорит, что через несколько дней нам уже можно будет встречаться.

— Через сколько дней?

— Не знаю. Он обещал мне сказать в следующий раз, завтра или послезавтра.

— Но, Крис, это, наверное, не так уж опасно! Ведь ты же встречаешься с другими людьми?