Сущий рай

Гвен не стала опровергать эту штампованную дребедень, и Нелл продолжала:

— У меня просто голова идет кругом, когда я думаю, чего только не держит в себе его бедная голова. Может быть, я всего этого не понимаю, но его-то я понимаю, о, я вижу его насквозь.

— Будто так уж трудно его понять! — презрительно сказала Жюльетта. — Он такой же, как все эти молодые люди с университетскими манерами. Его всякий может понять.

— Никто не может понять сына так, как его мать. Странно было бы, если бы я не знала его лучше, чем вы обе. Может быть, я глупа, — добавила Нелл, подразумевая, что она, напротив того, очень умна, — но для меня мой сын — открытая книга. Он совсем как его дорогой дедушка: такой же беспечный ученый, доволен своими книгами и маленькими причудами и лишен всякого честолюбия. И я знаю, что мой долг — охранять его.

— От кого? — неосторожно спросила Гвен.

— От тех, кто пользуется его неопытностью, чтобы испортить его! — это было сказано с потрясающим пафосом. — Но нет худа без добра. Среди всех этих ужасов и треволнений, которые я переживала в эти дни, одна мысль утешала меня. Теперь уж у Криса не будет денег на его безумную затею с этими «раскопками», как он их называет, бог знает где, в таких местах, где он, наверное, умер бы от солнечного удара или какой-нибудь грязной болезни. Как я была рада снова увидеть его дома, в безопасности!

— Но, — возразила Гвен, — уверены ли вы, что у него нет честолюбия? Вы, может быть, с самыми лучшими намерениями губите дело всей его жизни, только чтоб удержать его подле себя.

— Пустяки! — Смех Нелл звучал натянуто и смущенно, как у человека, который боится заглянуть в свои интимные побуждения. — Я говорю вам, что вижу его насквозь. Как можно называть причуды ученого «честолюбием», «делом всей жизни»? Что ж он такое будет делать? Чего может он достигнуть?

— Но для некоторых мужчин, — не сдавалась Гвен, — а Крис, по-моему, как раз из таких, дело жизни — это знание само по себе — и в нем их честолюбие. Мне кажется, нужно дать ему возможность делать то, что он хочет. Я сама, признаюсь, этого не понимаю, особенно когда он старается объяснить что к чему, но он-то сам очень близко принимает это к сердцу.

— Но это не даст ему денег! — нетерпеливо вскричала Нелл, думая, до чего глупа эта женщина. — Какое там, это будет стоить денег, а откуда мы их возьмем? И потом, что это за жизнь для мужчины? Другое дело, если бы он поехал со своими родными или близкими за океан, туда, где есть нормальная канализация и порядочные люди, а не к этим невежественным туземцам, которые погрязли в болезнях, нечистотах и язычестве.

— А что же ему, по-вашему, делать? — осведомилась Гвен почти смиренно, как посол побежденного народа, спрашивающий об условиях мира.

Нелл продиктовала свой ультиматум:

— Он нуждается в покровительстве Любви и Денег. Любовь мы можем ему дать, но денег у нас нет, и это очень прискорбно. Нам трудно ему помочь. Но, прежде чем я умру, я хотела бы видеть его женатым на хорошей, обеспеченной женщине и не очень молодой, чтобы она могла оказывать на него хорошее влияние, — на женщине разумной и практичной. Нынешняя молодежь такая легкомысленная и бесхарактерная. Смеются над брачными узами, живут распущенно. Я этого не одобряю. Всегда не одобряла и теперь не скажу, что это хорошо. Меня воспитывали в почтении к браку, и я до сих пор считаю, что брак — это таинство. Теперь слишком мало говорят о любви и слишком много о половом вопросе. Чем меньше будет на свете полового вопроса, тем лучше. Это печальная необходимость, а нынешняя молодежь старается ее возвеличить, не угодно ли! А я говорю: прекратите это и дайте нам хоть немного пожить здоровой, пристойной жизнью! Крис — мальчик неопытный, увлекающийся и… ну да вы сами знаете, какие они бывают. Я дрожу от страха, что вдруг он попадет в лапы какой-нибудь грязной твари вроде этой девчонки Весткот…

— Кто она такая? — ревниво спросила Гвен. — Я ее знаю?

— О, она ничего собой не представляет, — сказала Жюльетта, у которой были свои причины недолюбливать другую претендентку на то, чтобы считаться самой красивой девушкой в округе. — Ее отец что-то вроде школьного учителя.

— И тем не менее она представляет для нашего мальчика большую опасность, — торжественно заявила Нелл. — Я слышала, она едет в Лондон, будет там житье этой ужасной Мартой Викершем, которая тоже, знаете ли, не лучше. Про нее тут такие истории рассказывают!

— Ну, мама! — тут даже Жюльетта не выдержала, но ее протест остался без внимания.