Ни лепешки, ни сыра там уже не было.
- Принял, стало быть, Хозяин, - хмыкнул кузнец.
- А ты как думал? - степенно кивнул Сокран. - Потому как обряд сотворили честь по чести. Ежели соблюдаешь законы уважения - даже самые злые духи станут милостивыми, а коли нет в тебе почтения к потусторонним, то уж пеняй на себя: тут и добрые разгневаются... Ну, чего встал?
Ниллес послушно развернулся и зашагал вниз.
- Да ты куда навострился-то? - раздраженно окрикнул его Сокран.
Кузнец недоуменно обернулся.
- А что такое?
Старик затряс бородкой:
- Тебе что, еще раз повторить? Или ты решил, что коли уж все позади, то и честь знать не обязательно?
Ниллес смущенно тряхнул головой. Рука торопливо потянулась к котомке, и вскоре перед Сокраном появились лепешки, сыр - все, что осталось из еды.
Седые брови старика расступились в стороны, лицо опять по-доброму заиграло морщинами: он улыбнулся и молча кивнул.
Кузнец опустился на колени и водрузил прощальные дары на вершину пирамидки. Потом встал и поклонился верхушке каменного кургана, что серела из-за края котловины.
- Спасибо тебе, отец седовласый, сущий с начала времен!
04.04.2007