Сущник

Почему не прилично? Перед глазами стояла только что виденная картина: синие венозные ноги, пятно пота на футболке в подмышках, вскинутая сухая рука, воздушный пух седых волос на голове. Малыш давно заметил, что волосики у деда тоненькие, жидкие и даже не белые, а белесые – под цвет его знаменитого гриба. И что тут особенного? Дедушку в трусах Марчик и раньше видел, когда прибегал к нему во флигель. Старый космолётчик хрипло дышал, восседая на странной конструкции и крутя педали, ноги мелькали как заведённые. Заметив маленького гостя, он шёл в душ и, вернувшись, предлагал: «Кисленького хочешь?» На полках рядом со старинными книгами стояли стеклянные банки с плавающим грибом. Дед всегда поправлял, когда Марчик говорил об этих слоистых лепёшках во множественном числе: «Это один чайный гриб, просто он в разных банках». Хозяин накрывал чашку тряпочкой, которую называл марлей, и наливал светло коричневую жидкость. Острым запахом шибало в нос и щекотало. «Гриб у меня вечный, он и в невесомости выживет, и где хошь, даже при перегрузках… Ты пей, пей, он полезный. В нём есть органические кислоты и липиды, которые дают долголетие и даже от похмелья спасают. А тебе для роста полезно – липиды отвечают за строительство клеток».

Дед был таким же морщинистым и вечным, как его гриб. Наверное, люди постепенно превращаются в то, чем они питаются.

– Деда, а мы кроликами не станем? – накануне охоты поинтересовался малыш.

– Почему это? – старик удивился.

– Мы же кролика будем кушать.

Предстоящее съедение настоящего, мыслящего существа Марчика интриговало и слегка пугало. Совсем иначе отнеслась к этому мама. Она была в ярости. Саму идею охоты Елена Петровна хоть и с трудом, но приняла: да, это будет хороший для мальчика урок существимости. Ведь чтобы осознать реальность жизни, нужно увидеть реальность смерти. Но жарить мясо на костре, а потом его глотать…

– Ленусь, нельзя быть такой половинчатой, – встал на сторону деда Сергей Николаевич. – Если по-настоящему, то и должно быть по-настоящему.

– Ты не понимаешь. Он собирается и тушку освежёвывать при ребёнке, кишки выпускать. А мясо – ты знаешь, сколько бывает болезней у животных?!

– Но ты же сама кроликами занимаешься, они ведь не больные?

– Не больные. Но Марчик же ребёнок!

– Я давно понял, что есть три вида логики – дедуктивная, индуктивная и женская.

– А также модальная, конструктивная, релевантная, интуиционистская… Серёж, не смейся надо мной, я тоже учёный, причём имею дело не с физическими теориями, а с самой физикой жизни. Марчик очень ещё мал, и тут риск недопустим.

– Кто же спорит, ты признанный учёный, – обнял жену Сергей. – Но в тебе сейчас говорит не биолог, а биологическая мать. Инстинкты бунтуют. Давай доверимся Степанычу, иначе зачем приглашали его в учителя?

Как и предполагал дед, подготовка к охоте затянулась на два месяца. Пришлось смастерить десяток луков, прежде чем получилось настоящее оружие. Дольше всего провозились с луком для Марчика – он выходил или слишком тугим, или уж совсем игрушечным, стрела на два метра летела. Наконец, дед догадался сладить малышу самострел с простеньким механизмом натягивания тетивы. Стрелять из арбалета Марчику понравилось: нажимаешь на курок, цевьё, как живое, вздрагивает, и в даль срывается стрела – летит вихлясто с нетерпеливой дрожью, вся устремлённая в желанную цель. Чпок – и, вонзившись в чурбак, радостно звенит. Дедушка объяснял, как целиться: «Представь, что нет никакого расстояния и что до того чурбака ты можешь дотянуться рукой. Ты и цель – вы вместе, касаетесь друг друга».

Пришла пора отправиться на промысел. Григорий Степанович сам оделся и Марчика экипировал в странный костюм зелёного цвета с пятнами. «Это для незаметности», – объяснил он. С собой был взят рюкзак, куда сложили палатку, спальники, запасные стрелы и суточный продуктовый паёк – «НЗ».

– Надеюсь, сами там прокормимся, зайчатинкой, – деловито объяснил дед, – но и неприкосновенный запас обязателен в каждом походе.

До заповедной зоны, где водятся дикие кролики, добирались на каре. Подошли к невидимому силовому полю.

– Мы имеем разрешение на посещение и отстрел трёх животных, – объявил дед.

– Добро пожаловать, – раздался ниоткуда голос кибера. – Ни пуха вам и ни пера.

– Да пошёл ты…

Дед подмигнул Марчику и вступил на территорию заказника. Пройдя километра два, охотники остановились на берегу небольшого пруда и разбили палатку. Стал накрапывать дождь – в расчётное время, как и запрограммировал дед. Внутри палатки, по которой барабанили тяжёлые капли, было уютно. Согнувшись в три погибели, Степаныч раскладывал спальные мешки. Бросил через плечо:

– Маркуша, обойди вокруг, может, мы чего забыли на улице.

– Деда, там же дождик!

– Посмотри в рюкзаке плащ-палатку.