Сущность Альфы (СИ)

- Доброе утро, Курама-сама, - вежливо поздоровался Сенджу, поклонившись, при этом оставаясь полностью закрытым. Омега удивленно приподнял бровь, оценив внешний вид мужчины – рубашка, брюки, начищенные до блеска туфли, волосы собраны в хвост, выбрит, ухожен, сдержан. В принципе, Хаширама ничем не отличался от себя обычного и в то же время выглядел как-то непривычно, более взросло, что ли, хотя, скорее, более зрело, что, естественно, не только удивило Узумаки, приятно между прочим, но и заставило его окинуть альфу оценивающим взглядом, при этом послав ему ответную, благосклонную улыбку.

- Это от нас двоих, Курама-сама, - большой, но красивый, гармоничный букет вместе с поклоном был передан ему из рук в руки Учихой, а корзинку, в которой, как заметил омега, было много фруктов и сладостей, мужчина оставил при себе, рассудив, что тяжесть беременному омеге, пусть и вкусная, ни к чему. Казалось, второй раз за столь короткий промежуток времени изумиться было сложно, но багряноволосый вновь был удивлен, причем не только строгим внешним видом Мадары, который в своей простой элегантности ничем не уступал Сенджу, но и его выдержкой, умеренным спокойствием, мягким взглядом и представительностью, в ответ на что Узумаки просто не мог не улыбнуться и этому альфе.

- Ты позволишь, Курама-кун? – вежливо, пусть и без надлежащей приставки к имени, осведомился Сенджу, явно намекая на то, что они вдвоем пришли сюда не только для того, чтобы уважить понесшего от них омегу, а с более серьезной и возвышенной целью, при этом нужно было ещё учесть и то, что оба мужчины стояли друг возле друга фактически рука об руку, и при всем при этом омега не ощущал между ними открытой вражды. Да, именно открытой, потому что поверить в столь быстрое примирение сторон он просто не мог, но альфы старались… сосуществовать на одной территории, что Курама просто не мог не принять ко вниманию.

- Да, пожалуйста, - он не отступил, пропуская альф, а просто развернулся и направился в гостиную, пользуясь моментом и слегка лукаво улыбаясь. Теперь омега понимал, почему мужчины не давали о себе знать более месяца со дня их разговора – похоже, альфы разрабатывали план действий, и Кураме было жутко интересно узнать, к каким решениям они пришли после явно длительных переговоров. Хаширама всегда был собственником, а Мадара обладал довольно агрессивной сущностью, так что омега с сожалением представлял, какое именно зрелище он пропустил, к тому же, альфы по своей природе не умели уступать друг другу, ни в бизнесе, ни по жизни в принципе, а уж если речь шла об омеге, то тут альфы сдерживались очень редко, что, по мнению Узумаки, только подтверждало теорию эволюции.

Хаширама был напряжен, но держал свое биополе под жестким контролем, хотя это не было следствием того, что ему, как младшему, пришлось пропустить Учиху, или что омега уделил ему столько же внимания, сколько и другому альфе, дело было в самой близости Курамы. Было сложно. Весь этот месяц без любимого омеги было крайне сложно, потому что сущность рвалась, тянулась и требовала, требовала свою вторую половинку, который носил под сердцем его дитя. Он был альфой, он привык к трудностям, имел жесткий, волевой, непоколебимый характер, но Курама был его слабостью потому, что он просто был, как факт, как центр его личного существования, как тот, один-единственный и на всю жизнь. Одно время Сенджу думал, что Курама – его Пара, настолько он отчетливо и ярко ощущал их связь, но, к его разочарованию, это было не так, впрочем, данный факт не мешал ему любить омегу, трепетно, жарко, сильно и, увы, безответно. Хаширама понимал, что омега его не любит, симпатизирует – да, считает его привлекательным, достойным, видным альфой и мужчиной, но не более, и ему, получается, впору бы забыть строптивца, выбросить его из головы и сердца, сблизиться с тем, кто действительно его любит, благо такие, кто искренне любил, были, и создать с ним семью, но он не мог. За все эти 30 лет, когда Курама был так далеко и близко в одночасье, он пытался его забыть, заводил связи, длительные и ничего незначащие, но никто не смог тронуть его сердце настолько, чтобы ему захотелось поставить метку и назвать этого человека своим. Теперь же он был в ещё более удручающем положении, так как ему приходится делить возлюбленного не просто с другим альфой, а, считай, с кровным врагом – Учиха.