Сущность Альфы (СИ)

- Да нет, показалось, - омега мотнул головой, в толпе пешеходов приметив такую, прям до боли, знакомую фигуру, но, похоже, не показалось. Торопливо отстегнув ремень безопасности, Шиин перебрался на пассажирское кресло и прильнул к окну, вновь пытаясь увидеть того, или не того, при мимолетном взгляде на которого его сердце забилось в разы сильнее. Это не мог быть он по той простой причине, что таких случайностей в жизни просто не бывает, а если и бывают, то одна на миллион, но, похоже, это была как раз его случайность.

Кабуто, а омега уже не сомневался в том, что видит в толпе именно бету, стоял возле офисного здания, явно кого-то ожидая. «Как всегда безупречен», - с легкой улыбкой на губах подумал Орочимару, рассматривая своего бывшего любовника, одетого в строгий светлый костюм, а после резко отпрянул от окна, не зная, что ему делать. Вот он, его бета, тот, кого он так и не смог забыть, буквально в паре шагов от него, живой, настоящий, как обычно сдержанный и немного строгий, но это по-прежнему его возлюбленный, хотя… Омега ещё раз опасливо посмотрел на бывшего любовника, нервно покусывая губу. Кабуто ушел от него, отмахнувшись от его расспросов какими-то туманными объяснениями о том, что он бросает его ради перспективной работы. Это был бред, но Орочимару понял это не сразу, только обдумав и взвесив каждую услышанную им фразу, после чего возникло ещё больше вопросов.

Как их отношения могли повлиять на карьерный рост беты? Да никак! Вот что твердил себе Шиин все эти недели, вспоминая безучастный взгляд и колючие слова бывшего любовника. Он ни в чем не ограничивал своего бету, старался с пониманием относиться к его природе и никогда ничего не требовал, хотя ему, как омеге, хотелось, чтобы любовник проявлял больше чувств, чтобы говорил, пусть не словами, но в поцелуях, например, в страсти, да хотя бы в мимолетных касаниях, но он одергивал себя, всякий раз напоминая самому себе, что беты, ввиду их особенности, имеют очень низкий порог эмоциональной чувствительности и, конечно же, не обладают ментальной волей. Но все это было мелочью, для него, для того, кто любил, но, получается, Кабуто он так и не понял. Беты не могут любить в принципе – чушь! Ведь были же они вместе столько времени, и не просто были, можно сказать, что им удалось создать семью, да, своеобразную, но все же… Что стало истинной причиной ухода беты? Этот вопрос так и остался для Орочимару загадкой.

Путаясь в своих мыслях и теряясь в действиях, он все ещё наблюдал за Якуши, пока из здания офиса не вышла женщина – высокая брюнетка в бежевом плаще и, судя по манере держаться, альфа – которой бета участливо подставил локоть и вместе с которой направился, очевидно, к машине. Злость и ревность застелили мир перед глазами омеги в те несколько секунд, что он наблюдал за парой, их любезным разговором и даже (боги! этого любовнику, пусть и бывшему, он никогда не простит) легкой улыбкой, которая озарила губы беты. Кабуто никому не улыбался, только ему, и то, изредка, чтобы приободрить или поддержать, а сейчас… бета… какой-то женщине… улыбается.

Вспомнился разговор, именно тот, после его первой встречи с Гурен, когда Якуши приоткрыл занавес своего прошлого, в котором он был… омега не знал, как это правильно назвать, но разъяренная сущность сейчас твердила только одно слово – шлюха, пусть он и осознавал, что бета это делал не из прихоти, а потому, что хотел самостоятельно выстроить свою судьбу. А ещё, перед уходом… тогда его сильно ранили слова любовника о том, что он, получается, изменял ему с кем-то, чтобы получить выгодное место. И вот, теперь, как говорится, все факты на лицо: дорогой костюм, легкая улыбка, альфа под боком, - не ради всего ли этого бета и отказался от их отношений?

Ему уже давно не было так больно, даже когда за любовником закрылась дверь, было грустно, одиноко, пусто и холодно, а боль пришла потом – тупая и ноющая, а вот сейчас омеге казалось, что ему разрезают грудную клетку без анестезии. Отвернуться, забыть то, что видел, вцепиться в руль, таки надавить на клаксон изо всей силы и выкрикнуть что-нибудь гневное, чтобы выплеснуть ту бурю эмоций, от которых его биополе развернулось тугой волной всполошенных витков. Да, так он бы и сделал, но… бороться – вот что все эти годы, после изнасилования и потери ребёнка, приказывал себе омега. Что бы ни случилось, какова бы ни была ситуация, бороться до последнего – победы или поражения, но бороться, потому что без борьбы он будет просто тряпкой, бесполезным сосудом, в котором никогда не зародится новая жизнь, поэтому и сейчас нужно бороться, даже если заведомо знаешь, что битва уже проиграна.