Сущность Альфы (СИ)

Нет, Киба решительно отбросил эту мысль, потому что для него, что бы там ни говорили о праве выбора родителя – рожать или не рожать – аборт в любом случае был убийством, поэтому он никогда, даже зная о том, что, скорее всего, он вновь потеряет ребёнка, не пойдет на это. Именно мысли об аборте и необратимости потери и привели омегу в чувство, заставив его попробовать взбодриться, привести себя в порядок, обдумать ситуацию, и эти же мысли вновь ввергли его в пучину слез и апатии, которым, казалось, не будет конца. Хотелось свернуться комочком под одеялом, укрыться под ним от всего мира, и тогда, возможно, если не двигаться, не думать и даже не дышать, беда минует его, и он сможет, хотя бы несколько минут, просто побыть счастливым родителем.

- Мелкий! – Киба вздрогнул под одеялом, услышав и почувствовав присутствие своего альфы, но из своего убежища выбираться отказывался, потому что, как он решил, только так, сохраняя полную неподвижность, не расходуя ни капельки энергетики, и не отвлекаясь ни на что, он сможет обезопасить малыша от самого себя. Но, похоже, альфа не собирался сдаваться: он искал его, взывал к их связи, требовал отклика, буквально сотрясал весь дом своей взволнованной энергетикой, и упорно не принимал его отказа от связи, - и Киба, все так же лежа под одеялом, одними губами умолял возлюбленного о том, чтобы он прошел мимо двери их спальни, чтобы не обратил внимания, чтобы забыл и перестал звать, чтобы… чтобы он просто ушел. Но чуда не произошло, и омега снова вздрогнул, когда дверь в их спальню с громким стуком открылась, а его самого уже через пару секунд, прямо так, с одеялом, подняли и прижали к крепкой груди, целуя в заплаканное лицо. Да, все так, как он себе и представлял, вот только омега не мог сказать ни слова, хотел, но не мог, будто он в единый миг позабыл все слова.

- Ну, ты чего, мелкий? – Хидан, отстранив от себя возлюбленного, обеспокоенно посмотрел на него, ощущая, как внутри пульсирует огненный комок боли. – Я документы как раз подписывал, а тут… – пепельноволосый замялся, не зная, как правильно передать то, что он почувствовал, - в общем, я понял, что тебе плохо, очень плохо. Скажи, - альфа, шумно сглотнув горький комок, осторожно притронулся к пышущей жаром щеке шатена, при этом даже не думая о том, чтобы прикоснуться к нему ментально, разве что связь удерживая, хотя его Истинный сейчас переживал столько эмоций, что даже ему было трудно прочувствовать их все, - что случилось?

Киба не знал, что ответить, ощущал взволнованность альфы, осознавал, что тот, благодаря их связи, чувствует каждую его эмоцию, пытается понять, что с ним происходит, и поэтому ему было ещё тяжелее. Ведь как сказать возлюбленному о том, что… Омега так и не смог подобрать слов, поэтому, сморгнув слезы, протянул вперед левую руку, которую Хагоромо сразу же аккуратно поддержал за запястье, а после разжал пальцы, направив все свои силы на то, чтобы почувствовать то же, что первым почувствует и его Пара.

Хидан покосился на тонкую палочку, слегка приподняв брови, при этом понимая, что омега так сильно потрясен, что не может внятно говорить, и, очевидно, ему самому нужно сделать выводы относительно… предоставленной вещи. Честно сказать, альфа сперва растерялся, опасаясь посмотреть возлюбленному в глаза, в которых он бы определенно увидел недопонимание, ведь он, когда мчался сюда почти из центра города, был уверен в том, что с его Истинным произошло что-то смертельно опасное, на почве волнения перебирая в голове самые невозможные варианты. Вообще-то это было странно и довольно непривычно: он, Даруи и бывший хозяин фитнес-центра как раз закончили обсуждение всех пунктов договора и собирались подписывать документы, когда его тело скрутило болезненным спазмом. Как бывший корпусник, на здоровье Хагоромо не жаловался, точнее сказать, для него даже простуда была в редкость, а тут у него чуть ли не припадок начался, так дрожали руки и мутнело перед глазами. Нотариус уже хотел вызывать скорую, но Хидан его остановил, понимая, что на самом деле все с ним в порядке, и эти ощущения – всего лишь отголосок той боли, которую в тот момент испытывал его омега. Хагоромо, быстро черкнув свою подпись, оставил улаживание всех деталей на Даруи и помчался домой, даже представить боясь, что могло вызвать такие физические и, похоже, моральные страдания возлюбленного, что он сам едва ли держался на ногах, а тут ему протягивают какого-то непонятного вида палочку.