Сущность христианства

Но христиане прославляли вочеловечение Бога, как дело любви, как самопожертвование Бога, поступившегося собственным величеством — amor triumphat de Deo — ибо любовь Бога есть пустой звук, если она не понимается, как действительное уничтожение его отличия от человека. Поэтому в центре христианства мы имеем противоречие веры и любви, изложенное в заключении этой книги. Вера обращает страдание Бога в призрак, а любовь — в истину, ибо только на истине страдания покоится истинное, положительное действие воплощения. Поэтому как бы мы ни выдвигали в богочеловеке противоречие и разлад между человеческой и божественной природой, все-таки мы должны остановиться на их единстве, благодаря которому Бог действительно является человеком, а человек действительно Богом. Здесь мы имеем неопровержимое, неоспоримое и в то же время наглядное доказательство, что центральный пункт, наивысший объект христианства есть не что иное, как человек, и что христиане поклонялись человеческому индивиду, как Богу, и Богу, как человеческому индивиду. «Этот человек, рожденный от девы Марии, есть сам Бог, сотворивший небо и землю». Лютер. (Ч. II, стр. 671). «Я указываю на человека Христа и говорю: это Сын Божий». Он же (Ч. ХИХ, стр. 594). «Воскрешать мертвых, творить всякий суд и применять власть на небе и на земле, все держать в своих руках, все подчинять своим стопам, отпускать грехи и т. д… таковы бесконечные божественные свойства, дарованные, по свидетельству Писания, человеку Христу». «Поэтому мы веруем, учим и признаем, что Сын Человеческий… теперь не только как Бог, но и как человек, все знает, все может и соприсутствует всем тварям». Согласно этому мы отвергаем и осуждаем… чтобы он (Сын Божий) по своей человеческой природе не был способен к всемогуществу и другим свойствам божественной природы». (Konkordienb. summar. Begr. u. Еrk. Аrt. 8). «Отсюда само собой следует, что Христос и в религиозном отношении должен быть почитаем также как и человек». Буддеус (L. с. lib. IV. с. II. § 17). Тому же буквально учат отцы церкви и католики. Например: «С одинаковым благоговением надо почитать в Христе естество божеское и человеческое… Оба естества самым тесным образом связаны между собой чрез личное соединение, так что человеческое естество Христа или Христос, как человек, может быть объектом божеского почитания». Theol. Schol. Хотя и говорится, что предметом поклонения служит не человек, не плоть и кровь сами по себе, но соединенная с Богом плоть, так что культ относится не к плоти или человеку, а к Богу. Но здесь дело стоит так же, как с поклонением святым и иконам. Как святой почитается лишь в иконе, а Бог лишь в святом, ибо и икона и святой чтутся сами по себе, так и Бог почитается лишь в человеческой плоти, ибо человеческая плоть чтится сама по себе. Бог стал плотью, человеком, ибо уже в основе своей человек есть Бог. Как могло бы прийти тебе на мысль, ставить человеческую плоть в столь близкое отношение и соприкосновение с Богом, если б она была чем-нибудь нечистым, низменным и недостойным Бога? Если б ценность и достоинство человеческой плоти не лежало в ней самой, то почему же ты не обращаешь иную плоть, плоть животного, в место пребывания божественного духа? Правда, говорится: человек есть только орган, «в котором, с которым и с помощью которого действует божество, «как душа в теле». Но и это возражение опровергается сказанным выше. Бог избрал человека своим органом, своим телом, потому что только в человеке он нашел достойный его, ему соответствующий и угодный ему орган. Если б человек был безразличен, то почему же Бог не воплотился в каком-нибудь животном? Таким образом Бог только из человека входит в человека. Явление Бога в человеке есть лишь явление божественности и величия человека. Noscitur ex alio, qui non cognoscitur ex ce (непознаваемый в себе познается в другом) — это тривиальное изречение уместно и здесь. Бог познается в человеке, которого он почтил своим личным присутствием и пребыванием в нем, и притом почтил его, как человеческое существо, ибо если кто что-нибудь предпочитает, избирает и любит, то это и есть его объективированная сущность; и человек познается в Боге, и притом как божественное существо, ибо только достойное Бога, только божественное может быть объектом, может быть органом и местом пребывания Бога. Хотя далее говорится: только этот Иисус Христос исключительно боготворится нами, и никакой другой человек не чтится, как Бог. Но и это основание тщеславно и ничтожно. Христос хотя и один, но действует один за всех. Он человек, как и мы,…наш брат, и мы плоть от плоти его и кость от костей его». Поэтому каждый познает себя в Христе, каждый находит себя представленным в нем. «Плоть и кровь везде опознается». В Иисусе Христе, Господе нашем, каждый из нас имеет свою частицу плоти и крови. Поэтому, где господствует мое тело, я верю, что я и сам господствую. Где моя плоть преображается, я верю, что я и сам пребражаюсь. Где моя кровь царит, я полагаю, что я и сам царю». Лютер. (Ч. XVI, стр. 534.) «Вспомните, что тело Сына Божия есть идее нашего тела. Поэтому чтите свое тело из почтения к его идее!»[219] Яков Милихий. И так бесспорен и неопровержим факт: христиане поклоняются человеческому индивиду, как высшему существу, как Богу. Разумеется, бессознательно; ибо этим и определяется иллюзия религиозного начала. Нов этом смысле и язычники не поклонялисе статуям богов; ибо и для них статуя не была статуей, а самим Богом. И тем не менее они поклонялись статуе, как христиане человеческому индивиду, хотя естественно на словах они не признавали этого.