Суши для начинающих

Эшлин проглотила вздох и с некоторым кокетством сказала:

– Мистер Дивайн, это моя подруга Клода, она идет за напитками.

Джек улыбнулся Клоде, пожал ей руку и сказал:

– Зовите меня Джеком.

И тут же настоял на том, чтобы заплатить за всех самому.

Эшлин не могла совладать со вспышкой ревности. Неужели Джеку Дивайну трудно быть таким же любезным с ней? Потом она перевела взгляд на Маркуса и сразу повеселела. Вокруг него плотным кольцом толпились поклонницы. И, глядя, как девушки подходят к нему одна за другой, Эшлин раздувалась от гордости, что это ее парень. Все-таки здорово, что ей удалось зацепить его. «Он мог бы выбрать любую, а выбрал меня!» – с гордостью думала она.

Как это ни удивительно, но королевой была в этот вечер Клода. Робевшие перед Лизой юмористы, которые уже порядком устали от Джой, а заигрывать с Эшлин им не позволяла мужская солидарность – как-никак подружка Маркуса, – ухаживали за Клодой, которая и вправду была хороша с новой прической и лучистыми глазами. Тед сник на глазах от огорчения, но шансов на успех в такой компании у него просто не было.

Клода, лихо опустошавшая один бокал «Красной площади» за другим, была в ударе. До Эшлин донеслось, как она говорит своему соседу:

– Я была девушкой до того, как вышла замуж. – И, блеснув глазами, Клода добавила громко: – Задолго до того, заметьте!

Все кругом покатились со смеху, а Эшлин подумала: «Господи, это даже не смешно!» Правда, тут же она одернула себя: в том, что Клода красива, ее вины нет.

Затем Клода положила ногу на ногу, и взгляды мужчин устремились на нее. Уверенным движением она скинула с ноги туфельку без задника, так что та едва удержалась на кончиках пальцев. Эшлин видела, как несколько пар глаз – мужских, разумеется, – зачарованно следят, как туфелька раскачивается туда-сюда.

Тед закончил свое выступление под шквал аплодисментов и, сияя, вернулся к столику. Клода погладила его по плечу и воскликнула:

– Ты был великолепен!

Минуту спустя Эшлин заметила, как Клода уже улыбается Джеку Дивайну, игриво облизывая кончиком языка губы. Потом такого же внимания удостоился Билли Велосипед. О господи! Да это же ее фирменная улыбка «я прекрасна и знаю это»!

При следующем взгляде на подругу Эшлин увидела, как Клода по-кошачьи терлась головой о мужское плечо и пленительно-невнятно объясняла всем подряд:

– У меня двое детей, и я редко где-нибудь бываю, понимаете?

Обняла Лизу и проникновенно сообщила ей:

– Я пьяна! Понимаете, я редко где-нибудь бываю. Потом поймала взгляд Эшлин и воскликнула:

– Ой, Эшлин, я такая пьяная! Ты на меня не сердишься?

Но, не успела Эшлин раскрыть рот, Клода отвернулась и принялась объяснять Марку Диньяну:

– У меня двое детей, поэтому я никуда не хожу. Понимаете? Никуда!

Маркус выступал последним, и, пока он был на сцене, Клода перешептывалась и пересмеивалась с Джеком Дивайном. Эшлин злилась, она так хотела, чтобы Клода оценила талант ее друга.

– Послушай, – подтолкнула она Клоду и кивнула на сцену.

– Извини, – громко ответила Клода. Слишком громко. И начала интенсивно реагировать: визжала от смеха над каждым словом Маркуса. А когда под бурные аплодисменты он вернулся за столик, Клода буквально повисла у него на шее и заявила:

– Ты был такой классный!

Маркус осторожно высвободился из ее жарких объятий и усадил Клоду рядом с Эшлин. Он сжал руку Эшлин и улыбнулся ей.

– Она права, – шепнула ему Эшлин. – Ты был классный.

– Спасибо, – шепнул он в ответ, и они нежно посмотрели друг на друга.

– Ну что, все, что ли? – громко спросила Клода. – Больше ничего смешного не будет? Что, домой пора?

– Только не уходите! – взмолился Джимми Бонд. – Бар работает до двух.

– Супер! – воскликнула Клода, попутно опрокидывая чей-то бокал. Бокал с грохотом покатился по столу, окатив пивом брюки Билли Велосипеда. – Простите-простите-простите, – спохватилась она. – Дико из-з-звиняюсь.

– Клода немножко расслабилась, – пожалел ее Тед, и все за столом подхватили:

– Она так редко где-нибудь бывает!

Потом Клода переключилась на женщину за соседним столиком. Разговор пошел оживленный. Со стороны казалось, что женщины решают вопросы мирового значения, но, когда Эшлин прислушалась, оказалось, что обе по очереди твердят одно и то же:

– Если у тебя нет детей, тебе не понять.

– Правильно. Если у тебя нет детей, тебе не понять. Точно!

Потом Клода нетвердой походкой направилась в туалет и пропала. Обеспокоенная, Эшлин поискала подругу взглядом – и увидела в дальнем углу зала в компании трех девиц. Минут через пять Клода была уже в другом конце, где хихикала в обществе незнакомого парня. Но выглядела она вполне счастливой, и ее собеседник тоже, и потому Эшлин сочла за благо оставить подругу в покое. Прошло еще немного времени, и, подойдя к стойке за очередной порцией напитков, Эшлин увидела, что Клода бродит между столиками, задевая стаканы, тарелки и приборы.

Облокотясь на стойку, за приближающейся Клодой с интересом наблюдали двое мужчин.