Суши для начинающих

Она и в самом деле не ждала. Все мысли были только о Дилане, о том, что теперь он все знает, что он бросил ее. Где-то в дальнем углу сознания свербило, что надо поговорить с Эшлин, но думать об этом сейчас Клода была не в состоянии.

– Итак, подруга, – ворвалась Эшлин в кухню, – ты хоть вспоминала обо мне, когда трахала моего парня?

Клоде хотелось умереть. Как объяснить словами эти муки, этот стыд?

– Да, Эшлин, я думала о тебе, – робко пискнула она. – Мне было очень тяжко… Думаешь, только в мыльных операх случаются измены? В жизни тоже, просто получается так, и все.

– Но как же? Как ты могла так поступить со мною?

– Не знаю. Ты же с ним в то время совсем не виделась, и вы были неженаты, а мне было так плохо, тупик, и никакого выхода, думала, с ума сойду…

– Не пытайся меня разжалобить. Ни в чем отказу не знаешь, только птичьего молока не хватает, – отрезала Эшлин. – Зачем он тебе понадобился? Ведь у тебя все есть.

Клода не нашла ничего лучшего, как возразить:

– Иногда этого мало.

– И когда у вас с Маркусом началось?

– Когда ты поехала в Корк, – с натугой выговорила Клода. – Он сунул мне бумажку с телефоном…

– «Позвони муа!» – Удивление Клоды порадовало Эшлин. – Такие записочки от него в Дублине каждая вторая получила. Так он поэтому встретил меня на вокзале, когда я вернулась от родителей?

– Может, виноватым себя чувствовал, – пожала плечами Клода.

– А потом что?

– Потом, в понедельник, зашел ко мне. Ничего не было. Просто пили чай, а когда уходил, вымыл за собой чашку. Вроде мелочь, а…

– И сказал: «Мама меня хорошо воспитала», – нараспев протянула Эшлин. – Да, меня он тоже этим зацепил.

– Он меня любит, – обиженно надулась Клода. «Наверное», – молча согласилась Эшлин, отмечая, как злоба пасует перед невыносимой болью.

– А потом?

– Потом он пригласил меня в кафе…

– А дальше что?

– А назавтра… опять зашел в гости.

– И уже не только мыл за собой чашку?

Этого не может быть. Я брежу. У меня галлюцинации. Пряча глаза, Клода послушно кивнула.

– Вот не подумала бы, что он в твоем вкусе, – съязвила Эшлин.

– Да и я бы не подумала, что в твоем, – ответила Клода. – Но мне он понравился с самого первого раза, когда мы увидели его на том вечере в клубе. Я не хотела, просто ничего не могла с собой поделать.

– А Дилан как же? Клода повесила голову.

– Не знаю, совсем не знаю… Послушай, я предала тебя, предала нашу дружбу, и это должно быть больней, чем конец твоего… романа.

– На этот раз ты ошиблась, – недобро усмехнулась Эшлин. – Потерять парня мне гораздо тяжелее.

Клода вгляделась в ее бледное злое лицо и испуганно сказала:

– Я тебя такой никогда еще не видела.

– Какой? Злой? Между прочим, давно бы мне так…

– Ты о чем?

– Ты ведь уже так не первый раз делаешь, – негромко заметила Эшлин. – Дилан сначала был со мной.

– Да, но… он ведь в меня влюбился.

– Ты его увела.

– Допустим, а ты почему до сих пор молчала? – вдруг вскипела Клода. – Вечно жертву из себя строишь.

– Так, значит, я виновата? – неприязненно хмыкнула Эшлин. – Знаешь, давай уточним сразу: за Дилана я тебя простила, а за это не прощу никогда! Никогда!

54

«Ах ты, черт, – осенило ее, – да у меня, кажется, нервный срыв!»

Она окинула взглядом постель, на которой валялась. Давно готовое к приему ванны тело безвольно простерто на давно готовой к замене простыне. Одеяло усеяно мокрыми комочками бумажных носовых платков. На комоде покрывается пылью нетронутый стратегический запас шоколада. По полу раскиданы непрочитанные журналы, на которые ей так и не хватило внимания. Телевизор в углу, точно напротив кровати, бесстрастно бубнит дневные новости. Да уж, нервный срыв как он есть.

Но все-таки что-то было не так. Что же?

И вдруг она поняла.

Она думала, что это будет не так больно…

55

Клоде казалось, что она разваливается на части, рассыпается, как карточный домик. Однако пришлось встать, одеться и забрать Молли из прогулочной группы. Вернувшись домой, она снова забралась в постель и сделала попытку досмотреть прерванный сон, но Молли приспичило, чтобы ей подогрели лапшу в микроволновке. И Клоде пришлось вылезать из-под одеяла.