Суши для начинающих

Но, повесив трубку, Лиза безостановочно думала об Оливере. Из небытия выныривали, нет, высверкивали, как молнии, забытые, иррациональные чувства, и она была на грани того, чтобы снова снять трубку и набрать его номер. Услышать голос, помириться с ним…

Порывы позвонить бывшему мужу случались у Лизы и прежде, но не такие мощные, и единственное, чем она смогла отговорить себя, – напоминанием, что это он ее бросил. Пусть даже и говорил, что она не оставила ему выбора.

Лиза отошла от телефона подальше, испытывая физическую боль от затраченных усилий. Сердце билось часто и неровно. Всего минуту назад примирение казалось ей возможным, и от спада, последовавшего за душевным подъемом, поплыла голова. Дрожащей рукою чиркнув спичкой, она закурила и велела себе забыть Оливера. Прочь, прошлое, здравствуй, будущее. Джек. Но Джек, скорее всего, предается сейчас бешеной страсти со своей злючкой Мэй.

О господи, как же ей сейчас этого не хватает… С Джеком. Или с Оливером. С любым из двух. С двумя сразу… В памяти возникло сильное тело Оливера, как будто вырезанное из цельного куска эбенового дерева, и Лиза, не сдержавшись, застонала вслух.

Посмотрела на часы – ну вот, всего лишь половина восьмого. Неужели этот день никогда не закончится?

Позвонили в дверь, и сердце ее встрепенулось. Может, там Джек с очередным непредусмотренным визитом! Бросившись к зеркалу, чтобы проверить, в каком она виде, Лиза стерла из-под глаз следы туши, пригладила волосы и побежала открывать.

На крыльце, смотря на нее снизу вверх, стоял парнишка в форменной майке «Манчестер юнайтед», с модной стрижкой – затылок под ноль, спереди длинная челка. Такие носили все соседские ребята.

– Как дела, Лиза? – на редкость звучным голосом поинтересовался он, прислонясь к косяку. – Чем занимаешься? Может, выйдешь поиграть?

– Поиграть?

– Нам нужен судья.

За его спиной возникли остальные.

– Да, Лиза, – галдели они. – Давай, выходи.

Лиза понимала, как это нелепо, но в глубине души была польщена. Так приятно быть кому-то нужной. Отогнав мысли о прежних праздничных выходных с полетами на вертолете в Шамони, или бизнес-классом самолета в Ниццу, или в пятизвездочный отель в Корнуолле, она накинула куртку и просидела остаток воскресенья на крылечке, ведя счет в очень агрессивном теннисном матче между соседскими детьми.

Джек Дивайн позвонил матери утром в субботу.

– Буду позже, – сказал он. – Ничего, если я с другом? Мама чуть не поперхнулась от волнения:

– С другом? Это дама?

– Да, с дамой.

Лулу Дивайн очень старалась быть сдержанной, но у нее ничего не получилось.

– Это Ди?

– Нет, ма, – вздохнул Джек, – не Ди.

– Ну ничего. Ты виделся с ней?

Лулу разрывалась между искренним расположением к женщине, бросившей ее возлюбленного сына, и лютой ненавистью к ней же.

– Вообще-то да, – признался Джек. – Случайно встретились на стоянке, на Друри-стрит. Она передает тебе привет.

– Как она?

– Замуж выходит.

У Лулу вспыхнула надежда.

– За тебя?

– Нет.

– Вот дрянь!

– Да нет же, – возразил Джек. Новость, конечно, была для него не из самых приятных, но и не из худших. – Она правильно сделала, что не пошла за меня. Наши пути разошлись. Она поняла это раньше, чем я.

– А что это за девушка, с которой ты придешь сегодня?

– Ее зовут Мэй. Она замечательная, но немного нервная.

– Мы ее примем как родную.

Мэй в скромной ретро-блузке в стиле пятидесятых и в босоножках на семисантиметровом каблучке смирно уселась в машину рядом с Джеком, чтобы ехать в Рахени.

– А что они скажут, увидев, что я наполовину вьетнамка? Они не расисты?

Джек успокаивающе дотронулся до ее руки:

– Конечно, нет. Не волнуйся, Мэй, они нормальные люди.

– Ты говорил, они оба учителя?

– Теперь они на пенсии.

Лулу и Джефри с честью выполнили все пункты обязательной программы: сердечно пожали руку Мэй, сбросили газеты с дивана, чтобы усадить ее, продемонстрировали фотографии Джека в детстве.

– Он был такой чудесный, – умиленно вздыхала Лулу, показывая Мэй улыбающегося со снимка четырехлетнего малыша в детском саду. – А вот эту посмотрите. – И протягивала цветное фото Джека-подростка, тощего и долговязого, рядом с низеньким столиком.

– Этот столик сделал я, – похвастался Джек.

– У него такие умелые руки, – гордо подтвердила Лулу.

«Знаю», – мысленно согласилась Мэй и на секунду похолодела от ужаса, не сказала ли этого вслух.

Ее нервное возбуждение мало-помалу отступило под натиском общей любви, и все шло превосходно, пока на глаза ей не попалась фотография на каминной полке. Молодой, худой, не такой растрепанный Джек в обнимку с высокой, темноволосой, самоуверенно улыбающейся девушкой. В тот же миг Лулу все поняла и в смятении взглянула на Мэй. Как она могла забыть про эту фотографию?!

– Кто это с тобой? – обреченно спросила Мэй у Джека, получая даже некоторое удовольствие от собственных страданий. Про Ди она знала все – как они с Джеком познакомились еще в институте, как через девять лет решили пожениться, а Ди взяла и сбежала. Мэй давно хотела посмотреть на эту девушку.