Суши с хлебом (СИ)

Выглядели его татуировки, на самом деле, очень красиво. Возможно, в них был заложен не только криминальный смысл. По крайней мере, лично я не увидела ничего криминального в отпечатке крошечной детской ладони на левой стороне груди.

— А можно потрогать? — вопросила я, заглянув при этом мужчине в глаза.

— Смотря, что ты там у меня хочешь потрогать, — хмыкнул Матвей.

Ага, размечтался! Ещё немного, и я тебя вычерпаю чайной ложкой досуха.

— Татуировки, конечно. Не смущайте меня, Матвей, — главное, не забывать называть его по имени. Это должно расположить его ко мне. Как и моё тупое им восхищение. Я даже румянец по щекам пустила. По крайней мере, надеюсь, что это румянец пошёл по моему лицу, а не трупные пятна.

— Ну, трогай, — повёл он равнодушно мощными плечами.

— Только вы ножичек отложите, чтобы он нам не мешал, хорошо?

Я мило поморгала. Матвей тихо усмехнулся. Ржавый чихнул, чем чуть не остановил моё сердце.

Уголок губ Матвея изогнулся в полуулыбке, но нож он, всё же, отложил. Недалеко. Положил у своей руки и упёрся в столешницу костяшками пальцев.

Делая вид, что я в музее, я начала разглядывать татуировки. Слегка касалась их подушечками пальцев и понимала, что мужчина реагирует на мои прикосновения, но как-то странно. Наверное, как его кот, хочет ударить меня волосатой лапой, но пока терпит.

Точно маньяк.

Какие-то цветы, шипы, лепестки, что-то похожее на руны. И черепа.

Мамочки!

Он точно убийца!

— Нравится? — вдруг послышался голос сверху.

— Ага.

— Какие больше всего? Черепа?

— Они тоже, но больше всего мне понравилась эта ладонь и цветок.

Кончиками пальцев я очертила крошечную ладонь и цветок рядом, от которого дальше разрастался целый куст по плечу и руке.

Не останавливаясь, я гладила мужчину по груди и заглянула в его глаза, взглядом, полным обожания.

Матвей нахмурился. Его внутренний маньяк явно оказался не готов к такому повороту событий. Ведь по его сценарию я, наверняка, сейчас должна была уползать от него с ножом в спине и молить о пощаде.

— Ты что-то задумала, — чуть сощурился он, и я поняла, что это не вопрос, а вполне уверенное утверждение с его стороны.

— С чего вы взяли? — невинно похлопала я ресничками, всё ещё поглаживая его плечи. И поймала себя на мысли о том, что это действо меня даже успокаивает.

— Либо ты просто дура, — выронил мужчина небрежно.

— Дура? Я? — повела я бровью и в этот момент, что было сил, врезала расслабленному мужчине коленом в пах. Замахнулась рукой с ложечкой, желая вонзить её маньяку в глаз, но оказалась перехвачена за запястье.

Мужские пальцы с силой впились в мою руку, а мои собственные пальцы разжались будто сами собой. Ложечка со звоном упала на пол.

Матвей со свистом впускал воздух в лёгкие. Одной рукой он держался за причинное место, а другой рукой всё ещё держал меня за запястье.

Действовать нужно было не только неожиданно, но и быстро.

В эту секунду я как никогда вспомнила Юрины уроки самообороны, которые считала совершенно бесполезными.

Ребром свободной ладони я ударила мужчине в кадык. Такое ощущение, что он ждал именно этого удара, поэтому получилось смазано. Но по шее я ему точно попала.

А затем, резко дёрнув в сторону его большого пальца руку, я высвободила запястье и побежала из дома, надеясь, что времени, которое Матвей будет корчится от боли в паху, мне хватит на то, чтобы добежать до дома, забрать рюкзак с деньгами и пробежаться по деревне, крича о помощи.

Я выбежала из дома без обуви. Порыв холодного ветра с каплями дождя ударил в лицо.

Не желая тратить время на то, чтобы обегать участок, я решила перебраться через забор.

Но звёзды, погода и вся Вселенная сегодня были точно не на моей стороне.

Зацепившись штанами за забор, я повисла головой вниз. А в импульсивной попытке выпутаться, лишь оголила зад в сторону кирпичного дома.

Глава 15. Матвей

Изображая серийного убийцу, я ожидал увидеть страх и то, как девчонка эвакуируется из дома через окна. Но я точно не ждал, что вместо того, чтобы свалить от меня подальше, она подойдёт поближе и станет поглаживать мои татуировки.

И смотрит-то как восхищенно! Будто перед ней произведение искусства, а не потный волосатый хрен неизвестного происхождения.

Но ножичек отложить попросить не забыла.

Значит, какие-то шестеренки в башке её крутятся.

И, кстати, от её прикосновений пока что не хочется отмахнуться как от навозной мухи.

Привораживает, что ли?

— Ты что-то задумала, — я вгляделся в её черты, силясь вычислить, что у неё сейчас на уме. На всякий случай, всё же, чувствуя некий подвох, напрягся.

— С чего вы взяли? — сама, блядь, невинность.

— Либо ты просто дура, — бросил я, понимая, что её очарование теряет эффект.

— Дура? Я?

Кажется, оскорбление было лишним. Потому что, стоило ей отреагировать на мои слова, как в мои яйца прилетело острое колено. Не смени я секундой ранее положение, яйца бы уже сырой массой стекли по ляжкам.

А так вышло, конечно, больно, но не фатально.

Но затем девчонка решила, что яиц всмятку недостаточно, и замахнулась чайной ложечкой прямо в мой глаз.