Суси-нуар. Занимательное муракамиедение

– В платоновском «Пире» Аристофан утверждает, что в древности было три вида людей, – говорит господин Осима. – Знаешь об этом?

– Не знаю.

– Дескать, когда-то давно люди разделялись на три категории: мужчины-мужчины, женщины-мужчины и женщины-женщины. Все были очень довольны, жили счастливо и не знали забот. Но однажды Бог взял меч и разрубил каждого пополам. И остались на свете только женщины и мужчины, которые всю жизнь скитаются в поисках своей половинки.

– Зачем же Бог это сделал?

– Зачем Он всех разделил? Да кто ж его знает? Зачем Господь что-то делает – в большинстве случаев нам понять не дано. Вечно Он чем-нибудь недоволен, все стремится к какому-то идеалу… Я думаю, это было какое-то наказание. Что-то вроде библейского изгнания из рая.

– Первородный грех? – вспоминаю я.

– Он самый, – кивает господин Осима. И, зажав между пальцами карандаш, неторопливо покачивает его туда-сюда. – Я просто хочу сказать, что пробираться по жизни в одиночку очень тяжело и непросто⁸¹.

* * *

И вот ты возвращаешься туда, откуда все началось. Но встречаешь вовсе не ту, кого искал. Не ту, которая плакала по тебе. А ту, что заведует ключами от мира, которому ты принадлежишь. Девушку за стойкой в вестибюле твоего же отеля.

Welcome home, мистер Джон Малкович. Welcome to your nightmare[24].

И начинается очередной «тайм-трэвел».

* * *

Забавно, что именно перевод «Дэнса» получил премию «Странник» от российских фантастов под предводительством Бориса Стругацкого. Думаю, так просто по времени вышло. Если бы они подождали еще год, премия скорее ушла бы к «Стране Чудес». Но на тот момент «Страна» была еще только наполовину русифицирована в памяти моего компьютера.

Но, как бы то ни было, позвонили, пригласили на церемонию. И вот я приехал в любимый город Санкт-Петербург и с дрожью сердца вошел в Алексеевский дворец.

– Борис Натанович, я тут Мураками переводил…

– А, Мураками… Отличный японский фантаст!

– То есть вы все-таки считаете это фантастикой?

– Несомненно! Он прекрасно моделирует миры.

Интересно, подумал я, а какая нормальная литература этого не делает? Но вслух ничего не сказал. Только на торжестве, помню, растерялся и со сцены, на которой уже стоял отец «Кин-Дза-Дзы» Георгий Данелия, произнес странную речь:

– В детстве мне казалось, что на свете существует две породы людей: те, кто пишет книги, и те, кто их читает. Я все детство читал Стругацких. В те смутные времена у нас, наверное, не было более прямой и честной современной прозы, и я выучил этот язык наизусть. И сейчас мне очень сильно кажется, что эта премия – не за перевод с японского на русский, а за перевод с муракамского на стругацкий. Мы все можем создавать свои языки, но в данном случае, по-моему, языки оригинала и перевода действительно схожи.

* * *