Сусикоски и Дом трех женщин

Три вышеупомянутые версии были лишь исходными. Когда же их принимались варьировать, а воображения на это хватало, рождались новые сюжеты и дополнения. Продолжая размышлять на эту тему, Тимо Тойвиайнен даже хмыкнул себе под нос, подумав, что недостает лишь самой невероятной: в окрестностях усадьбы приземлился космический корабль и из него высадились маленькие зеленые человечки…

— Вот дьявольщина, придет же такое в голову!

Тойвиайнен произнес эту фразу сердито, вполголоса. Если бы у него был собеседник, они бы продолжали до бесконечности свои комментарии на эту тему.

Невероятные истории и глупые предположения лучше всего оставить на совести их авторов! Но чего это они так и лезут на ум? Очевидно, потому, что он среди белого дня занимается в некотором роде черными делами. Не случайно и вскочил он при хрусте какой-то веточки. И странные мысли поползли вслед за этим…

На ум Тойвиайнену взбрело и такое, что это призрачное существо может появиться здесь, чтобы изгнать его, березового душегуба, вон, за пределы владений поместья.

— Тьфу!

Тойвиайнен сплюнул в мох и поднялся. Воображение может витать где угодно, хоть на небесах, но ноги должны стоять крепко на земле. Березовый сок, конечно, еще не успел наполнить ведра, но уже по начальному результату можно судить, чем закончится его предприятие.

Тойвиайнен успел сделать только один шаг и внезапно остановился. Его будто пригвоздили к месту.

Было слышно, что по лесу кто-то передвигается. На этот раз ошибка исключалась. Сейчас на весь лес разносился уже не хруст и не шуршание, а сильный треск. Кто-то был на подходе к этому месту. И пришелец не собирался таиться. Распустившиеся густые кусты черемухи так и клонились в стороны. Человек ломился напрямую. Тойвиайнен сглотнул.

Его застукали!

У Тойвиайнена не было никаких сомнений в дальнейшем развитии событий. Уже по походке можно было безошибочно заключить, что ничего хорошего от появления этого человека ждать не приходится. Напрасно полагать, что речь пойдет лишь об ознакомлении со «Сводом законов» и все ограничится спорами о том, большое это или малое преступление — губить лес.

Ситуация могла принять совершенно непредсказуемый оборот. Ведь в лесу они только вдвоем.

Когда ветки ивняка расступились перед пришельцем и он предстал перед Тойвиайненом, то к его паническому состоянию примешалась еще и добрая доля несказанного удивления. Что за чудище возникло на поляне? Они неотрывно смотрели друг на друга.

Появившийся мужчина был высокого роста, с резкими чертами лица. На нем была одежда зеленого цвета и шляпа с пером. Но прежде всего Тойвиайнен обратил внимание на широкий пояс незнакомца, к которому было подвешено какое-то холодное оружие.

Это была не финка.

Это был кинжал.

Человек на мгновение остановил свой изучающий взгляд на Тойвиайнене. Однако затем, когда он огляделся и увидел притороченные к березам пластмассовые трубки и ведра под ними, черты его лица исказились от гнева.

На Тойвиайнена обрушился поток иностранных слов.

Незнакомец выхватил кинжал и бросился к Тойвиайнену. Рука поднялась, и замерший от ужаса Тойвиайнен увидел, как блеснул на солнце клинок.

Словно занесенный для удара меч ангела-мстителя.

Глава 3

На протяжении многих лет пребывания в своей должности ленсману[2] Эйно Пармалахти случалось выслушивать самые различные рапорты. Жизнь со всеми ее сложностями и превратностями была ему хорошо знакома. Так что теперь он уже ничему не удивлялся.

И все же недавний телефонный разговор заставил его призадуматься.

— Да-а…

Склонность Пармалахти к таким монологам была хорошо известна в его окружении. Но в данный момент слушатели отсутствовали. Ленсман, сидевший в кабинете своей канцелярии, выглянул из окна во двор и произнес вновь:

— Да-а… Ну и дела!

Пармалахти медленно привстал, подтянул брюки и заправил в них поглубже рубаху. При этом он озабоченно посмотрел на свой ремень, застежку которого в последнее время приходилось все чаще переставлять с одного отверстия на другое, чтобы расширить его. Видно, в наши времена ремни стали делать из плохой кожи, иначе к чему бы им так быстро усыхать!

Из-за нависавшего спереди живота Пармалахти, прежде чем начать двигаться вперед, откидывался сначала слегка назад, как бы для разбега. Он пересек кабинет и вошел в комнату для оперативного состава. Его брови недовольно искривились, когда он обнаружил, что на месте находится только один полицейский, младший констебль Юрки Илола.

— Где Паяла?

— Старший констебль только что ушел.

— Куда?

— Не сказал куда.

— Да-а… Хм.

Ответы Илола были настолько четкими и отрывистыми, что следовавшее обычно за ними почтительное окончание фразы — «господин ленсман» — не достигало слуха, и его можно было только угадывать. Пармалахти спрятал улыбку. Ему нравился этот парень. Несмотря даже, пожалуй, на несколько излишнее служебное рвение новичка, вступившего в должность совсем недавно и проходившего сейчас, по существу, крещение.

А может ли служебное рвение быть излишним?