Суть острова. Книга 2

– Сука!!! – Крикнул я от души, и очень понадеялся, что крик мой не долетит до его охранников, по совместительству офисных менеджеров. А долетит – драки будет не избежать, потому что Анджело парень крупный, но двоих-троих вооруженных – не удержит… И уже тоном ниже, зловещим шёпотом:

– Сука-а-а… Долго же я тебя искал. Моего дядю помнишь?

– Чего??? – Ромеро оказался вдрызг ошарашен моими воплями, и если бы не мой кольт у него на кадыке – проорал бы не тише моего, а так – прохрипел. – Чего надо?

– Мигеля Рваного помнишь? В восемьдесят пятом году которого ты урыл?

– Я? Что это еще за протыки? Да я его с самой посадки больше в жизни никогда не видел!..

– Это мой дядя и мне плевать, видел ты его потом, или нет. А факт таков, вернее два факта: он в тюряге помер во время следствия, без грева, без лекарств, до суда не дотянув, а другой факт – это ты его туда определил, себя выгородил… Молись, гадина. Я еще сомневался…

– Ты псих ненормальный! Убери, убери волыну, я там ни при чем! Я к твоему дяде вообще касательства не имел!

– Н-на! Еще цапнешь за ствол – помрешь на месте… Тихо. Сиди тихо, три шишку, а то еще поставлю. Успокоился? Вот что, Леон Ромеро, я не дурак и не псих, и даже, строго говоря, не убийца… Но тебя, суку!!! Сидеть. Я все проверил, я все показания читал… Это был родной брат моего отца, он мне был заместо отца… Он паровозом пошел, а ты выкрутился. Ты и покойный Доба, оба чистенькие остались.

– Погоди. Но на троих нам бы каждому еще больше отломилось, чем одному, а Мигеля все равно уже взяли… так бы каждый из нас поступил на его ме…

– Цыц, падла! Каждый из вас на воле веселился, а дядя мой подох прямо на нарах…

– Ну а я-то при чем?

– При том. Сиди тихо, я позвоню. Шелохнешься – две пули в яйца, а две в глаза. Але?.. Это я. Ну, короче, это он. Нет, я нормальный, и это – он, стопудово – он. И я имею с него получить… Еще чего! Какая еще Пайп? Что она уже подписала?.. Ничего я не забыл. Да мне хоть… Але, да… Кому передаешь?.. Я… Да, слышу. Я помню, зачем… А потому что я имею полное право с него по… Ни фига себе! Меня?.. За что? Я никого не подставляю, и я в своем пра… Погоди, шеф, но ты же сам клялся-божился, что он твоим другом был… Я не психую, я слушаю… Но… Но… да. Я понял. Чем я буду божиться по телефону? Хорошо. Лягавый буду, если я его трону без надобности. Но если он, не дай бог… Хорошо. я понял. Все, у меня трубка садится. Все….

– Слышал, сколько у тебя заступников? Старый урод… командует тут еще… Совсем нюх потеряли, все всё забыли, понятия, принципы, все всё за бабки меняют… Ничего, и без указов разберемся… Слишком много боссов развелось и все угрожают… Короче… Эта… Пайп —да? – передала, чтобы ты подписывал. Ты куда полез крыса??? Ты какую кнопку нажал (У Ромеро в кабинете не было тайных кнопок и мы об этом знали. А была бы – предварительно бы перерезали.)? Ну-ка показал… Нитро…глице..рин. Что за хрень такая? Короче: подписывай заявление и хиляй крупным хилем на все четыре стороны. Профсоюз распускается. – Ничего себе мужик ошалел, даже и про страх забыл, и про екнувшее сердце:

– То есть, как это распускается? Ты его, что ли, распускаешь?

– Не важно кто. Делай что тебе говорят и дыши. Одна твоя подпись осталась. Но помни, падла, встречу тебя в более уютном месте – тебе не жить, меня никто не остановит. Я не посмотрю… гадина! Ты еще смеяться!!!… – На этих словах я так вошел в роль, что и сам испугался пистолета в руке, так и захотелось нашпиговать до смерти перетрусившего Леона Ромеро свинцовыми цукатами.

– Я… не… тебе же приказали… – И ладонь выставил, видимо, пули ею ловить.

– Подписывай, и пожалуйста, как можно быстрее. Тебе хочется жить – и мне не меньше. Я за такую вонючую чушку как ты, в непонятное не собираюсь, но если ты еще хоть слово…. Вот здесь вот. И здесь. И здесь. И еще здесь, здесь и здесь. Все. Час тебе на сборы, тебе и твоим свиньям. Пусть тоже напишут. Или пусть рискнут остаться, это будет даже смешно. Но десять минут из конуры не выходить. Чао.

С этими словами, я покинул кабинет, моя часть работы на этом была почти завершена.

Кохен – просто супермен, еще быстрее моего управился: стоит под дверью, ухмыляется, а парня, Анджело, отослал к другой двери, ведущий в общекабинетный предбанник.

– Что, Джордж, стоишь, гримасы строишь? Порядок у меня, а у тебя?

– Как видишь. Давай, ходу отсюда. Ну-ка покажи подписи? Нормально. Эй, – Анджело, на, передай Карлу. – Я оставил пятерых ребят и Карлика на официоз, а мы – домой, в головной офис. – И, предупреждая мой вопрос о причинах спешки: – Генеральный приказал, это ему не терпится выслушать, больше ничего такого «пожароопасного».

– А Карлик что?

– Карл проследит, чтобы члены профсоюза, который пока еще есть, за сегодня и завтра написали заявления о выходе и подписали бы новый трудовой договор, каждый индивидуально, двухсторонний: работник и администрация киностудии. Там, в условиях, все не хуже, а как бы лучше для каждого, чем в прошлом договоре, но без профсоюза, что и требовалось. А уж там дальше, когда обживутся без профсоюзов… Время покажет.