Суть времени - 1

Помнится, у Шмелёва была статья «Идеалы и интересы», если мне не изменяет память. В любом случае, таких статей было очень много, и идеалы были вообще — вообще! — дискредитированы. Очень сильно, всеми возможными способами — осмеянием, дискредитированием. Не только конкретно советские идеалы, но идеалы вообще! Американская мечта никогда не отменяется, она всегда существует — и как американская миссия, и как многое другое. Русским с этого момента сказали, что ни миссии, ни мечты быть не должно вообще. Не только советской, которая «ложна и порочна, ужасна и омерзительна», но и вообще никакой! Жить надо интересами, то есть вот этой самой чечевичной похлёбкой. Эрих Фромм называл это «гуляш», но вот мне ближе термин «чечевичная похлёбка».

Оба эти мессиджа проникли в сознание наших соотечественников, огромного количества соотечественников, и в итоге они отказались от своего первородства. Причём если в 91-м году, в 90-м и даже в 92-м можно было считать, что они отказались во имя демократии, свободы, права и всего прочего — то есть во имя другого идеала, что в принципе является допустимым. В конце концов, что такое революция 1917 года? Один идеал (православной империи, креста над Святой Софией, православной симфонии и всего прочего) меняется на другой идеал (коммунизм). Идеал на идеал — это такой бартер, такая рокировка.

Это и есть История. Она каждый раз зависает над бездной потому, что каждый раз обрушение одного идеала тяжелейшим образом травмирует общество, но тут же другой идеал заменяет этот идеал, и что-то устанавливается.

К 93-му году стало ясно, что наши соотечественники в значительном количестве поддержали Ельцина, уже поняв, что они обмануты. Уже имея некий символ в виде Белого Дома, над которым были подняты все знамёна, включая красное. Уже зная, что Ельцин к этому моменту нарушил право и выпустил указ 1400, который был заведомо неправовой. Они всё равно не поддержали ту сторону. Некоторые ссылались на то, что это какой-то там неприятный чеченец Хасбулатов. Это полная чушь — потому что не Хасбулатов управлял, а управлял Верховный Совет, избранный самими этими гражданами, которые могли, в конце концов, его потом переизбрать, и большинство в котором составляли люди с очень разными убеждениями, как некоммунистическо-патриотическими, так и отчасти коммунистическими. Поэтому эти все адресации в адрес Хасбулатова совершенно не имеют никакого права на существование.

Граждане просто поверили, поверили тому, что Ельцин сказал, что он ляжет на рельсы, если рынок и вообще реформы не наполнят это корыто очень вкусной чечевичной похлёбкой. Гораздо более вкусной похлёбкой, чем та похлёбка, которую предлагал советский во многом, действительно, аскетический и скудный строй. Граждане в это поверили — и в этот момент завершили, оформили, подвели черту под этапом, который называется метафизическим падением. Ибо смена первородства на чечевичную похлёбку и есть такое метафизическое падение.

При этом я должен сказать, что интеллигенция, которая в этом участвовала (и не просто участвовала, а фактически науськивала граждан, двигала их этим путём) совершила нечто чудовищное. Ибо она действительно к мессиджу #1, согласно которому советское первородство порченное, добавило мессидж #2, согласно которому идеалы — это вообще фуфло.

Ни одно общество, если оно хочет существовать, ни одна власть, если она хочет властвовать, никогда не рубит сук, на котором сидит. Она не уничтожает Идеальное вообще. Уничтожая какое-то исторически обусловленное Идеальное, например, советское (или досоветское), она тут же вставляет на его место другое Идеальное. Отсюда Ленин, который мучительно рассуждал, от какого наследства мы отказываемся, а от какого не отказываемся. Потому что он понимал, что от всего даже отказаться невозможно, поскольку тогда не сумеешь никуда вставить эти свои новые идеалы — они не срастятся. А если они не срастятся немедленно, если не возникнет нового идеального содержания, то ты обществом управлять не можешь, власти быть не может, не может быть легитимности, не может быть ничего! Есть только полузвериное стадо, растерянное и беспомощное, которое не способно быть опорой никакой власти.