Суть времени #23

Сейчас происходит что–то в этом же духе. Очень трудно мобилизовать людей на противодействие тому, чего они действительно не могут понять, потому что этого не видят. Наше общество колеблется между паникой и героизмом. Вообще в критических ситуациях очень легко шарахнуться из одного в другое. Я видел бывших спецназовцев, которые сначала кричали: «Это омерзительная страна, «Рашка»! Мы никому не нужны! Как мы здесь будем жить? Скорее куда–нибудь в Испанию, во Францию, в маленькие домики, Монтенегро, только бы отсюда, только бы не видеть этой пакости!» – и так далее.

Потом была передача по Ливии, я там что–то сказал про Каддафи и про то, что отсутствие его поддержки (нашей страной) есть грубая политическая ошибка. И те же спецназовцы уже на следующий день говорят: «Так! Значит, едем туда, бабки собираем, оружие транспортируем… (не помню) через Тунис, начинаем хотя бы там воевать!»

Такое шараханье от паники к героизму – это вообще свойство неустойчивых систем. На самом деле между паникой и героизмом один шаг. Паника очень легко превращается в героизм в случае, если люди вдруг видят врага и понимают, что задачи – такие–то и такие–то. Страшно то, что непонятно.

«А я, – говорит герой в каком–то советском фильме, – вдруг потом подумал: немец, он же тоже и в школу ходил, и мамкину сиську сосал, значит, бить его можно. А раз можно, то и нужно…» То есть у этого героя фильма вдруг возникло ощущение, что с этим надо бороться – потому что с этим можно бороться, с этим понятно, как бороться, и это абсолютное зло. Если это состояние возникнет, тогда все проблемы будут решены. Но для того, чтобы оно возникло, никаких средств, кроме интеллектуальных, нет. Интеллектуальная эмоциональная оптика – вот что такое сейчас главное оружие борьбы.

В этой связи совсем не лишне обсудить, что такое фашизм с которым воевали, физическая война, которая была выиграна… А вот иная война – нет. Это очень серьезный вопрос.

Я с большим вниманием прочитал статьи Игоря Шафаревича «Гадания о будущем», посвященные развитию. И я понял, что ситуация в невероятной степени усложняется следующим: все, что давало в теоретическом смысле марксистское здание, и все, что находилось рядом с марксизмом (а там рядом–то находилась большая часть философии XX века) – все это было отвергнуто с порога людьми, которые презирали Советский Союз и все советское. Они справедливо презирали советско–коммунистическое начетничество (начетничество всегда отвратительно), банальщину и все прочее. А заодно они откинули все остальное. Остались некие либеральные возможности и – иные… Иные кажутся иногда безумно соблазнительными, но они, конечно, не панацея, мягко говоря.

«Существует несколько точек зрения на историю, – пишет Шафаревич. – Все они носят религиозно–мифологический характер. То есть не могут быть рационально аргументированы или проверены сопоставлением с какими–то историческими фактами». Но тогда чего они стоят?

Шафаревич: «Древнегреческий поэт Гесиод, живший в VII или VII вв. до н.э. в произведении «Работы и дни» излагает концепцию, которая доминировала практически всю античность» («Завтра», #19, 11.05.2011, «Гадания о будущем»).

Не вся. Я с глубочайшим уважением отношусь к тому, что наша естественнонаучная интеллигенция двинулась в гуманитарную область, но двигаться туда все–таки надо осторожно. Если бы эта концепция абсолютно доминировала, то не было бы античности как таковой.

«История, согласно его (Гесиода) точке зрения, является историей упадка человечества, друг друга сменяет Золотой век, Серебряный, Медный, Железный и т.д. Но по их названиям видно уже, что люди деградируют». А также, продолжает Шафаревич, – Мирча Элиаде в книге «Миф о вечном возрождении» говорит о том, что вообще все деградирует. Об этом же говорит буддизм, джайнизм и пр. Что такое фашизм? Это не «зиг хайль», не лагеря смерти, не военно–агрессивная машина, это нечто другое.