Суть времени #7

Потому, по-видимому, это решили, что кто умом, кто нюхом, кто и умом, и нюхом, кто по косвенным признакам, а кто зная процесс изнутри, а кто просто… ну, неизвестно почему… с бухты-барахты, как это часто в России, вдруг понял, что нечто скверное, донельзя скверное, сооружается сейчас и в стране у нас, и в мире.

Но что же именно? Как это именно назвать? Для того чтобы это обсудить (я очень подробно обсуждаю это в своей книге «Исав и Иаков»), нужно вернуться в советское прошлое.

И я хотел бы рассказать, как я его в целом понимаю, потому что я участвовал в тех процессах, которые тогда происходили. Причём достаточно активно. Мне не в чем себя упрекнуть, кроме того, что эта активность не привела к нужному результату. Это серьёзный упрёк, но очень часто приходится действовать даже тогда, когда ты понимаешь, что твои силы недостаточны, чтобы изменить ход процесса. Потом, когда-нибудь скажется то, что ты действовал именно так, а не по-другому.

Так вот. Жило-было советское общество. Оно как-то так вяло существовало по горизонтали. И очень многие, да и я в том числе, восклицали: «Ах, мы не взмываем! Где же этот прорыв, где же новое качество? Ах, нас догоняют американцы! Да что же делать, да как же быть? Это так скучно, когда нет этого большого полёта, настоящего нового развития! Даёшь это развитие!»

Наконец, пришли люди, в том числе и с Горбачёвым (с ним были очень разные люди), которые сказали: «Да-да, мы всё это понимаем. Развитие очень нужно. Да, мы отстаём по компьютерам. А тут звёздные войны готовит Америка и так далее. А раз так, то что мы сделаем? Один вариант. Просто возьмём и напряжём существующую систему». Это называлось «ускорение».

Мы сразу же сказали: «Да, это хорошо – её напрячь, только она может не выдержать, поэтому давайте мы эту систему переместим на другую базу, обопрёмся на другие слои. Она сама чуть-чуть изменится. А вот тогда, когда мы это всё сделаем, мы так рванём, что «небо с овчинку всем покажется».

Говорят: «Нет, ну знаете, всё это слишком сложно. Мы всё-таки нашу систему просто возьмём и напряжём. Перемещать её на другую базу опоры? Непонятно, какая база опоры. Долго. Потом, наш класс потеряет власть («наш класс» – я имею в виду номенклатуру), а кто там её получит… тоже неизвестно. Нет-нет, мы просто напряжём систему».

Мы говорим: «Ну, хорошо. Напрягайте. Главное, чтобы был этот самый ускоренный рост, возникло новое качество жизни. А оно обязательно откроет и новые духовные перспективы. Так что, замечательно! Напрягайте».

Напрягли. А не напрягается, не получается.

Говорим: «Ну, если не получается, если это ваше напряжение ни к чему не приводит – почему не вернуться к тому, что мы предлагаем? Давайте всё-таки переместим систему на другую базу опоры. Она чуть-чуть изменится сама. Тут рывок будет не такой обычный, как ускорение, это будет прорыв – прорыв в новое качество».

Говорят: «Нет, знаете, это слишком сильно отдаёт сталинизмом». Почему сталинизмом?

И началась истерическая кампания против «сталинщины». «Сталинщина, сталинщина, сталинщина… Будь она проклята! Мерзость! Гадость! Пакость!» Фильм «Покаяние»… Проклятия снова, которые не снились и Хрущёву. Постепенно перенос всего этого и на Ленина, и на весь советский период. Но главное – вот эта истерика, истеричность вторичной десталинизации. Уже была одна при Хрущёве, ничего хорошего не дала. И снова, и снова, и снова.

Дальше. Сталинщина… Понятно, зачем она нужна? Чтобы исключить возможность перемещения системы на новую базу опоры и, исключив такую возможность, запретить прорыв.

Каждый раз истерики десталинизации нужны для того, чтобы запретить мобилизацию на решение крупных стратегических целей. И не надо дурака валять, что кого-то волнует Сталин! Десталинизацию проводят совсем по другой причине. Чтобы в ту сторону не ходили – и никакой мобилизацией под любые новые социальные базы, под любые задачи не занимались.

Хорошо. Перестали этим заниматься. Дальше идём.

«А чем же заниматься, ведь ничто не работает?»… «Демократизация! О!..»

Начался элементарный бардак. Но не просто демократизация, а плюс десталинизация, причём достаточно директивная. Попробуй вот в тех условиях устрой дискуссию. Попробуй в тех условиях выступи независимо. А где ты будешь выступать? Либо тебя сразу загонят в издания, которые ведут тебя в тупик, либо ты будешь у себя дома витийствовать. Пресса подконтрольна партии, телевидение тем более.

Партия проводит десталинизацию, так попробуй скажи, что это глупость. Так попробуй скажи что-нибудь, что ей не по шёрстке. Она взбесилась, повернула в противоположную сторону, элита номенклатурно-партийная, а ты ее по шёрстке только гладь, в противном случае она тебе рот заткнёт только так. Или даст высказаться настолько кусочным и нужным ей образом, чтоб тебя потом можно было размазать по стенке.

Я, естественно, решил высказаться. Она, естественно решила меня размазать по стенке. Ну, вот так мы с ней и выяснили отношения после этого. И не я один это сделал.