Суть времени Сергея Кургиняна

А во-вторых, это очень быстро превратит пассажиров в хозяев поезда. Для команды локомотива такая метаморфоза категорически неприемлема.

Рассмотрев политическую и политэкономическую подоплеку отказа Запада от сверхценностей проекта «Модерн» (а значит, и от проекта как такового), необходимо перейти к еще одной подоплеке – антропологической.

Проект «Модерн» проникнут волей к развитию. Но к развитию определенному. Тому самому, которое именуется прогрессом.

Этот тип развития предполагает, что используемый для развития антропологический материал (то бишь, вид «человек разумный») остается без изменения.

Что советский проект создания нового человека (а значит, и нового гуманизма) утопичен и контрпродуктивен одновременно.

Что надо не искоренять в человеке зло, а использовать это зло во благо.

Что правильно организованное зло будет способствовать этому благу так же, как звериная конкуренция за выживание способствует великому делу эволюции.

Модерну удалось правильно организовать антропологическое зло. В этом его огромное достижение. Правильно организованное зло стало генератором развития. Причем такого развития, которое, прежде всего и быстрее всего, касается производительных сил. Или иначе – искусственно созданной материальной среды.

Человек же стал обуславливаться этой средой все в большей и большей степени. Что означает в лучшем случае его крайне медленное развитие. А на самом деле чревато стагнацией, а то и деградацией человека.

В результате возник колоссальный разрыв между качествами искусственной среды обитания и тем, кто в этой искусственной среде обитает. Обитатель почти не развивается (или даже деградирует). А среда развивается стремительно. Подобный разрыв именуется «ножницами».

«Ножницы» с каждым годом раскрываются все шире и шире. Когда они раскроются до определенной степени, катастрофа неизбежна. Каким-то образом (неважно, собственно, каким именно) неразвивающийся элемент, он же антропос, извлечет из развивающейся среды (она же технос) нечто, позволяющее уничтожить и технос, и антропос.

Воспрепятствовать этому может или ускорение развития антропоса, или прекращение развития техноса. Но Модерн не предполагает ускорения развития антропоса. У него нет ключей к этой двери. Одновременно Модерн не может остановить (тем более свернуть) технос. Тем самым Модерн фактически капитулирует. Он признает, что не в состоянии избежать приближающейся катастрофы по очень многим причинам. Как общим, так и частным. Как материальным, так и нематериальным.

К числу фундаментальных нематериальных причин относится исчерпание заявленного Модерном метафизического принципа утешения. Человек – это единственное живое существо, знающее о своей смертности и тяготящееся этим знанием. Соответственно, это существо жаждет утешения. То есть каких-то версий собственного бессмертия. Основной версией утешения, которая известна человечеству, является религия.

С того момента, как эта версия перестает работать (а она перестает работать, как только человек становится нерелигиозным), нужна другая версия утешения. Модерн фактически заявил о том, что он способен обеспечить психическое и социальное здоровье мира, в котором нет утешения. Попытки той же Великой французской революции предложить в рамках Модерна альтернативные версии утешения (Богиня разума, Верховное существо Робеспьера) оказались пресечены.

Безутешительность Модерна была высокоэффективной на протяжении всего XIXвека. Но уже к началу ХХ-го века модернистский (прогрессистский, гуманистический) пафос безутешительности выдохся. Безутешительные проекты вообще быстро выдыхаются. А когда безутешительный пафос Модерна («на земле остаются наши дела») выдохся, проект стал сбоить.

К началу XXIвека стало ясно, что речь идет не об отдельных сбоях, а о неисправимых поломках самого проектного механизма.

Таково вкратце метафизическое исчерпание Модерна.

Описав его, перейдем к исчерпанию социальному.

В социальном плане Модерн держится на принципе раздробления традиционного общества. Дробя это традиционное коллективистское общество на атомы-индивидуумы, Модерн обретает высокую социальную динамику. Фактически речь идет о том, что традиционное общество бросается в топку локомотива под названием Модерн. До тех пор пока есть традиционное общество – топка раскалена. В нее можно бросать все новые и новые порции этого общества. Но когда ресурс традиционного общества обнуляется – топка остывает. А локомотив перестает двигаться.

Это хорошо видно на примере Запада и стран Азии, ставших на путь Модерна. В Азии – Индии, Китае, Вьетнаме – огромная часть населения все еще пребывает в состоянии Премодерна, то есть является почти неограниченным ресурсом для этой самой топки. Но ведь именно почти неограниченным. Раньше или позже ресурс для топки Модерна будет выработан полностью и в Азии, и во всем мире. Что делать дальше?