Суть времени. Том 1

Но нам очень важно, чтобы параллельно с этим большим восходящим процессом, который крайне нужен нам всем, происходил еще один процесс. Не знаю, обратили ли вы внимание на то, что наши противники просто уже даже гордятся, что они представляют собой меньшинство — плотное, компактное меньшинство, которое может большинству что-то предписывать. До тех пор, пока они будут лучше структурированы — а структурированность любого движения означает, что у него есть не только периферия, но еще и ядро, причем это ядро структурировано еще более глубоко, продуманно и детально, чем движение в целом, — до тех пор, пока мы не создадим такое ядро, все увеличение нашей массовости не будет стоить ломаного гроша. Эта массовость будет аморфной, никуда не ведущей.

Для того чтобы массовость куда-то вела, должно быть сформировано ядро. Это не ядро избранных. Вход туда абсолютно свободный. Входной билет оплачивается только одним — желанием принять некую сложность, неоднозначность происходящего, глубину его. И каким-то способом к этому присоединиться именно так — за счет понимания, за счет глубины, за счет какой-то внутренней эмоциональной страстности. Мне все время говорят, что слово «страстность» можно понимать по-разному. Не знаю. Бродский писал: «Но что на свете есть сильней, но что сильней, чем страсть?» Страсть — это любовь в высшем ее проявлении, в том проявлении, когда она уже является огнем, который действительно может переплавлять, придавать новое качество, менять людей.

Вот это и есть единственный входной билет. Не эксклюзивность, не закрытость, не попытка создать внутри большого поля еще и маленькое поле избранных, которые пытаются манипулировать всей этой большой энергией в своих целях. Вопрос в одном: вы готовы? Милости просим, вход открыт. Заплатить надо собой. Вот для чего делается программа «Суть времени».

Я уже говорил, что программа «Суть времени» не есть повторение программы «Суд времени». Программа «Суд времени» была хорошо поставленным шоу, но все равно шоу. Программа «Суть времени» хочет быть АНТИшоу. И разница тут такая же, как между пещным действом или католической мистерией — и площадным театром, площадным действом. И то, и другое — прекрасные жанры. Была греческая трагедия — великий жанр (Эсхил, Софокл, Еврипид), и были элевсинские мистерии. В чем, по большому счету, разница между одним и другим? Я много думал об этом как театральный режиссер, который посвятил свою жизнь именно паратеатру, то есть театру, способному ставить современные мистерии.

Разница тут заключается в том, что зрителю театра должно быть интересно, и все определяется качеством этого интереса: «интересно», «очень любопытно», «просто любопытно», «прикольно» и так далее. Это зритель театра. Это зрелище. Такое зрелище может быть интеллектуальным или антиинтеллектуальным, глубоким или плоским, высокоэмоциональным и духовным или омерзительным, но все равно это зрелище.

Тем же, кто приходит на элевсинскую мистерию, кто идет за ней босиком по болотам, в которых копошатся змеи, кто рвется туда, им не «интересно», и не «любопытно», и не «прикольно». Им — НУЖНО. Предельно нужно.

Если у вас есть то, что называется семантическим слухом или абсолютным ощущением того, в чем разница между словами родного языка, то прислушайтесь к этому. «Нужно» и «интересно» — это разное. «Нужно» и «прикольно» — это разное. «Нужно» и «любопытно» — это разное.

Сейчас главная задача, чтобы в том ядре, которое мы формируем и которое уже сформировано у нашего противника, было вот это «нужно». Не «любопытно», не «прикольно» и даже не «интересно», а «нужно». И в этом смысле вполне допустимо, чтобы часть зрителей программы «Суд времени» отхлынула от программы «Суть времени», а другие люди к ней потянулись.

Это не значит, что мы противопоставляем одно другому, что мы в программе «Суд времени» занимались фальсификацией или игрой на публику, а вот теперь здесь тихо-тихо начинаем варить другую кашу. Это просто значит, что если в движении не сформируется внутреннее ядро (а оно существует в любом дееспособном политическом движении), то весь процесс захлебнется и захлебнется очень быстро. Люди перестанут понимать друг друга, они не пойдут в глубину, они не дойдут до предельных оснований, они ничего не сумеют передать широким массам, потому что передавать будет нечего. А противник рано или поздно нащупает слабые точки нашей позиции. Он уже пытается их нащупать. И тогда всякие попытки действительно собрать силы для большой духовной, идеологической, мировоззренческой войны окажутся попытками с негодными средствами. Вот почему мы продолжаем программу «Суть времени».

Еще раз подчеркну, что она является и преемственной, и совсем другой по отношению к программе «Суд времени». Это очень важно понять.

Я заранее приношу извинения тем, кому покажется, что я говорю слишком сложно. Да, сложно. Но, к сожалению, процессы, которые произошли в стране и мире, сложны.