Суть времени. Том 4

Знаете, процессы, которые развиваются сейчас, не для слабонервных. Если мы хотим каким-то образом на эти процессы реагировать и даже ставим перед собой такие амбициозные задачи, как что-то преодолеть, то придется отказаться от очень много. Прежде всего, от роскоши вести себя так, как это свойственно нам в эпохи расслабухи: ни в чем себе не отказывать, позволять себе все игры «эго», конфликтовать с другими, устраивать всякого рода разборки, которые сопровождали нашу соборность уже 20 лет. Все это можно сколько угодно пытаться делать, но тогда надо точно сказать, что это завершается тем, что все поджимают хвост, а оккупационные войска контролируют территорию (больше ничего не будет) в мягкой или в жесткой форме — это уж как придется.

Для того чтобы это было иначе, надо что-то делать с собой. Не с американскими пропагандистами из либерального лагеря. Предоставим их своей судьбе. У них своя судьба. И они знают, что делают. Они прекрасно знают, что они на стороне сильного. Они прекрасно знают, что все эти разговоры про Кремль, про патриотические силы — это все водевильное пение. Даже не оперное, а какое-нибудь такое водевильно-опереточное. Не более того. Все это несерьезно. А есть Америка. Она сильна. Она будет всех мочить. И надо быть с сильным.

Господин Радзиховский прямо это в своих статьях говорит: «Зачем мне быть со слабым? Я же знаю, что она все равно выиграет. Я буду с ней». По крайней мере, откровенно.

Сванидзе говорит: «У нас нет ничего, кроме Америки, кроме НАТО. НАТО — это единственная сила, которая может спасать нас от хаоса. Ну так давайте благословим НАТО». И так далее.

«У нас ничего больше нет…»

Но эти люди, как мы видим уже из социологических опросов, из результатов телевизионных голосований, в меньшинстве. Поэтому все время обсуждать, какие они плохие, конечно, можно, но мне кажется, что можно потратить время на что-то более серьезное. Просто возникает вопрос, почему, находясь в таком меньшинстве, они тем не менее так легко, одной левой управляют всеми происходящими процессами.

Потому, что внутри этих процессов поселились все эти демоны регресса: свар, мелких честолюбий, эгоцентризмов, идеологических заморочек, тоже мелких, сформированных за предыдущее десятилетие, ставших уже своего рода несовместимыми субкультурами (для кого-то Ленин — это одно, для кого-то Ленин — это другое). Вся эта энтропия — она и только она есть враг. А также способ внешнего управления, который применяют либероиды.

В провинции в воздухе запах полусна и какой-то внутренней обреченности (люди чувствуют себя обреченными, неизвестно даже, на что), а не силы духа и полной готовности на борьбу. Не включен механизм мобилизации. Ни у кого уже иллюзий нет. Все понимают, насколько отвратительно происходящее. Все всё знают.

В столицах на это накладываются еще какой-то дурной ажиотаж, гон мелких честолюбий и «бизнесового» отношения к политике, ко всему прочему. Плюс растерянность, стратегическая растерянность. Более 30 лет считалось, что главная стратегия заключается в том, чтобы провести расчленение Советского Союза, выделить Россию, каким-то образом ее изменить под капиталистический формат и ввести ее в Европу.

Что теперь делать правящему классу всему? Ведь под это уже сильно заложились. Семьи на Западе, собственность на Западе. Сегодня другого, альтернативного сценария вообще нет. Это надо понять, насколько это трагично, насколько велика растерянность. Что теперь делать? Всех назад собирать? А это ведь не так просто. И подо что? Под строительство капитализма в отдельно взятой стране? Подо что?

Вот эта стратегическая растерянность имеет не меньшее значение, чем гедонизм, невротическое самоуспокоение, занятость какими-то несущественными мелочами, превращение этих мелочей во что-то очень важное, а всего важного — в ничто. Невротическое же самоупоение.

Стратегическая растерянность — наверху. Внизу — подавленность, обреченность.

Вот это — враги. С ними надо бороться.

Мы в Хвалынске приняли Манифест, довольно сложный, но ничуть не более сложный, чем для своего времени был «Манифест коммунистической партии», когда существенная часть рабочего класса вообще не умела читать. А он ей был адресован. Почитайте его, он довольно сложный, чисто теоретически.

Мы приняли Манифест, который, по сути, является только концентрированным выражением передачи «Суть времени». Я не стремился в этом Манифесте ни к новым открытиям, ни к тому, чтобы превратить его в программу каких-то конкретных действий. Мы просто создали концентрат, когда в ходе разговора с людьми я понял, что на 29-й передаче люди уже забывают, что там, в 5-й, было сказано. И что для них это напряженный интеллектуальный сериал, но не предмет для собственной и ответственной интеллектуальной работы.