Суть времени. Том 4

Все так. Но я не глава государства, не высокопоставленный чиновник, не лицо, облеченное какими-либо полномочиями. И потому, в отличие от прочих, имею право говорить о том, о чем эти прочие права говорить не имеют.

Когда разбилась ваза… или ее разбили… словом, когда вы видите на полу осколки чего-то, что было вам дорого, — что вы будете делать?

Первый вариант — выкидывать осколки в помойку.

Второй вариант — использовать осколки, притворяясь, что они лучше, чем ваза. Вазой, например, ничего нельзя нацарапать на стене, а осколком можно.

Третий вариант — склеивать осколки.

Спросят: „Каким клеем?“ Это, в общем-то, хорошо известно. Клеем интересов — экономических, социа льных и иных. Нам выгоднее иметь общее экономическое пространство? Да, выгоднее. Ну, так давайте его сделаем! Нам выгодно отсутствие визовых ограничений? Нам выгодно еще и вот это… это… это… Так осторожно накладывается клей выгод и интересов на осколки бывшей империи Карла Великого, она же будущая Объединенная Европа. И вот уже и валюта одна… и парламент общий есть… и пространство безвизовое… да мало ли еще что.

Но только все помнят — жила-была ваза. Называлась — великий Рим. Потом ваза разбилась. И вместо нее — со страстной оглядкой на нее — создавались другие „вазы“. Создатели — Карл Великий, Карл Пятый et cetera — все время оглядывались на оригинал, создавая копии. И вместе с тем вместо античного стекла (из которого была выдута ваза под названием „Древний Рим“. — С.К.) использовали новое стекло — христианское.

В распоряжении де Голля или Аденауэра не было уже этого „стекла“. (Мир был уже светским, распавшимся на национальные государства. — С.К.) Но было точное понимание необходимости создания вазы из осколков под названием Франция, ФРГ и так далее. Осколки начали склеивать. И склеили, причем далеко не худшим способом.

Но ведь всем понятно, что ваза, склеенная из осколков, — это суррогатная ваза. И прочность не та, и швы видно, и воды в вазу не нальешь — протекает. А даже если не протекает, то… Словом, всем понятно, чем вещь, склеенная из осколков, отличается от неразбившейся вещи. Понятно, правда?

Спросят: „И что же вы предлагаете? Не склеивать? Оставить осколки валяться на полу XXI века?“