Сутемень

– Нет, я не искатель чудес невиданных. Скорее бегу от мест опостылевших. В один, не очень прекрасный день, я вдруг увидел, что всё вокруг, как ты точно подметил – бег на месте. Мне, видимо, остро понадобилась пауза, чтобы подумать, а то всё сложно стало и как-то пасмурно… Кстати, возьми себе на вооружение, для идеи про пеший туризм по местам с чертовщиной. Твоими потенциальными клиентами могут стать такие как я. Те, кому нужен тайм-аут, чтобы оглядеться и понять, где их место в этой жизни, и какого чёрта они вообще делают?

То ли выпитый спирт подействовал, то ли Андрей относился к тому редкому типу людей, что располагают к душевной беседе, а может, и то и другое вместе, но обычно сдержанный Игорь как-то легко и не таясь, стал рассказывать о вещах сокровенных, о которых обычно ни с кем не откровенничал.

– Я понял вдруг, что во мне что-то отмирает, – говорил Игорь. – Приходишь домой, там твоя любимая женщина, смотришь на неё и понимаешь, что не чувствуешь ничего. Ещё совсем недавно была родная такая, любимая, желанная… Я же помню то время, когда просто не мог без неё. А сейчас она сплошное раздражение вызывает. Вот у тебя бывает так, к примеру, когда она говорит: «Я сегодня с подругами посижу, ничего, милый, что ты вечер один проведешь?». А ты ей: «Всё нормально, не переживай!» А сам думаешь: «Ой, как же хорошо, давай вали уже, целый вечер без тебя, зашибись». И единственное, что ты чувствуешь – досаду, когда она очень медленно собирается.

Андрей рассмеялся:

– Очень знакомо. Бывает. Но это, знаешь ли, не есть что-то из ряда вон выходящее, мне кажется, каждый женатый мужчина рано или поздно испытывает такие чувства. Это… – Андрей на секунду задумался, – закономерность жизни такая. Не бери в голову, иначе можно загрузиться. Иногда нужно спускать пар. Например, напиваться, необязательно в брызги, но непременно в хорошей компании.

– Ну и, конечно, барышни, – Андрей довольно улыбнулся, и в глазах его появился мечтательный оттенок, – небольшая интрижка на стороне не только восстанавливает душевное равновесие, но, в конечном счёте, укрепляет брак, как ни парадоксально это звучит на первый взгляд. Припрёшься, вот, от очередной барышни домой. Поздненько так, за полночь. Выпьешь, перед тем как зайти, алиби-то нужно, мол, с друзьями пил. Выслушаешь положенную порцию упрёков, потом прижмешься к благоверной своей и чувствуешь себя такой сволочью, аж сладко на душе. И в этот момент она такая родная становится!.. И это не я придумал, ещё старина Оскар Уайльд говорил: «Лечите душу ощущениями».

– Не факт, что Оскар Уайльд именно такие ощущения имел в виду.

– Как раз такие, он же мужик, а значит, именно такие ощущения имел в виду.

Игоря коробили эти заштампованные пошлости: мужик должен бухать, драться и волочиться за каждой юбкой, а если ты не следуешь с воодушевлением этой волшебной формуле, то ты больной или блаженный, или ещё чего хуже. Но спорить на эту тему совсем не хотелось, и Игорь попросту решил замять разговор:

– Нам уже пора возвращаться с дровишками.

– Пожалуй. А то Женя будет злой как чупакабра.

В лагере они обнаружили одного Друида, который не дождавшись их, уже развел костер.

– Что так долго? – с укоризной обратился он к ним.

– Так получилось, – беспечно пожал плечами Андрей.

– Ладно, айда ужинать. Кашу варить не будем, жрём консервы, в целях экономии воды.

– По мне даже лучше, каша – не моё, без обид только, – отозвался Андрей.

– А мне каша понравилась, – сказал Игорь, – вкусно и сытно.

– А где Женя?

– Где-то неподалёку. Фотографирует. Покричите его, жрать пора.

Однако кричать не пришлось, Женя вышел из ближайших кустов с фотоаппаратом, болтающимся на груди.

– Отличные кадры снял! – с сияющей улыбкой заявил Женя.

– Ты хоть бы разок нас сфоткал что ли, папарацци, – проворчал Андрей, – а то ты весь поход бабочек щёлкаешь, потом и смотреть нечего будет.

– Завтра, – пообещал Женя, – сейчас освещение уже не очень.

Парни расселись вокруг костра на расстеленные плащ-палатки и принялись за нехитрый походный ужин, состоящий из одних консервов; чай заваривать не стали, опять же из соображений экономии воды.

На протяжении всего ужина Андрей, не переставая, балагурил и шутил, над поляной то и дело взлетал смех. Женя с Игорем смеялись над его шутками громко, во всё горло, Друид по своей привычке смеялся бесшумно или молча улыбался. Когда подбросили сухих сучьев в костер, тот взметнулся и осветил всю поляну, но темнота вокруг сразу стала гуще и подступила вплотную. Друид вдруг встал и пошёл куда-то, бросив на ходу:

– Я прогуляюсь чуток.

– Куда это он? – негромко спросил Андрей, когда Друид скрылся в темноте.

– Не обращай внимания, – махнул рукой Женя, – он иногда любит побродить один.

– Как ему не страшно одному ночью по лесу шататься? Мне, честно говоря, жутковато немного, я бы не пошёл.

– Он уходил по темноте в таких местах, в которых я боялся нос высунуть из палатки.

– То есть?

– Ну, есть места, в которых течёт какая-то своя жизнь, энергетика. В основном она благожелательная вполне, но случаются и исключения. Кое-где бывает по-настоящему жутко.