Сутта-Нипата

— «Есть ли еще иная форма совершенного рассуждения о Двойственности?» — если спросят вас так, вы скажите: «Да, есть», — и когда спросят: «Какая же?» — вы скажите так: «Какое бы страдание ни возникло, оно возникает вследствие похоти к питанию (ахара)» — это первое рассуждение; «но совершенным уничтожением похоти к питанию, полным разрушением страстей уничтожаются пути к возникновению страдания» — это второе рассуждение; кто, о монахи, верно рассуждает о Двойственности, ревностный, усердный, решительный, для того из двух плодов возрастает один: совершенство познания в этом мире, или же, если в нем остались некоторые из пяти качеств, состояние того, кто не возвращается вновь. После этих слов сказал Учитель:

747. — Какое бы ни возникло страдание, оно возникает вследствие похоти питания: разрушением похоти питания уничтожаются все пути к возникновению страдания.

748. Как на несчастия, взирая на страдания, что возникают из похоти питания, ясно видя, что готовит эта похоть человеку,

749. узревший, что разрушение желаний ведет с собою исцеление, не прилепится никогда вновь к похоти питания; различая оба пути, опираясь на Истину, нищенствующий совершенен, как бы не существует вовсе.

— «Есть ли еще иной вид совершенного рассуждения о Двойственности?» — если спросят вас так, о монахи, вы ответьте: «Да, есть», — и на вопрос: «Какой же?» — ответьте: «Какое бы страдание ни возникло, оно возникает вследствие волнений (иньджита)» — это первое рассуждение; «но чрез совершенное прекращение волнения, чрез полное угашение страстей уничтожаются все пути к возникновению страдания» — это второе рассуждение: кто, о монахи, верно так рассуждает о Двойственности, ревностный, усердный, решительный, для того из двух плодов вырастает один: совершенство познания в этом мире, или же, если остались в нем некоторые из пяти атрибутов, состояние того, кто не возвращается вновь. После тех слов сказал Учитель:

750. — Какое бы ни возникло страдание, оно возникает вследствие волнений; разрушением волнений уничтожаются все пути к возникновению страдания.

751. Как на несчастия, взирая на страдания, что возникают вследствие волнений, и откинув всякое волнение, вырвавшись из звеньев все возникающей цепи жизней, пусть нищенствующий идет своим путем, свободный от желаний, ни к чему не привязанный.

— «Есть ли еще иная форма совершенного рассуждения о Двойственности?» — если спросят вас так, о монахи, вы ответьте: «Да, есть», — и когда спросят вас: «Какая?» — вы скажите так: «От зависимости возникает колебание» — это первое рассуждение; «независимый не колеблется» — это второе рассуждение; кто, о монахи, верно так рассуждает о Двойственности, для того из двух плодов вырастает один: совершенство познания в этом мире, или, если остались некоторые из пяти атрибутов, состояние того, кто не возвращается вновь. После тех слов Учитель сказал:

752. Независимый не колеблется, а зависимый, ухватившийся за звенья стремительно несущейся цепи жизни, не победит никогда этой сени бывания;

753. как на бедствия, взирая на опасности, которые скрыты в вещах, от которых зависят люди, пусть нищенствующий идет своим путем, независимый, не хватаясь ни за что, пребывая в размышлении.

— «Есть ли еще иная форма совершенного рассуждения о Двойственности?» — если, о монахи, вас спросят так, вы ответьте: «Да, есть», — и на вопрос: «Какая же?» — вы ответьте так: «Безвидные существа умиротвореннее тех, кто обладает видом» — это первое рассуждение; «угашение тише безвидности» — вот второе рассуждение; кто, о монахи, верно так рассуждает о Двойственности, ревностный, усердный, решительный, для того из двух плодов вырастает один: совершенство познания в этом мире, или же, если остались в нем некоторые из пяти качеств, состояние того, кто не возвращается вновь. Сказавши те слова, Совершенный сказал:

754. — И те существа, которые обладают видом, и те, которые проживают в безвидном мире, если не ведают они угашения, вновь и вновь возвращаются к возрождению.

755. Тот же, кто, вполне понявши все формы, неколеблемо утвердился в мире безвидного, высвободив дух свой из цепи становления, тот навсегда покидает смерть.

— «Есть ли еще иная форма совершенного рассуждения о Двойственности?» — если вас спросят так, о монахи, вы ответьте: «Да, есть», — и когда спросят вас: «Какая же?» — вы скажите: «Принятое за истину в мире людей и богов, Мары и Брахмы, среди брахман и пустынников — благородными, в их всесовершенной мудрости понято как ложь» — вот первое рассуждение; «что было принято как ложь в мире людей и богов. Мары и Брахмы, среди брахман и пустынников, в том благородные, прозревшие духом, совершенные в познании, увидели истину» — вот второе рассуждение. Кто, о монахи, ревностный, усердный, решительный, верно так рассуждает о Двойственности, тот может ожидать, что из двух плодов возрастет один: совершенство познания в этом мире, или, если остались некоторые из пяти качеств, состояние того, кто не возвращается вновь.

Сказавши это. Учитель сказал: