Сувенир

Редакторское чутье Черил подсказывало ей, что книги по оккультизму — золотое дно, и она расспрашивала Маккея о том, в чем, по ее мнению, профессор мог разбираться: о силе пирамиды, о психоархеологии и Атлантиде, однако начинала понимать, что худшего предмета для обсуждения выбрать не могла. Маккей спокойно сидел в кресле и по большей части слушал, скептически выгнув брови.

Энджела перенесла свое внимание на мать. Она рассматривала худое, аккуратно подкрашенное лицо Иви, со вкусом уложенные волосы. По-прежнему очень много от вашингтонской стюардессы. Энджела украдкой улыбнулась, уловив настрой, который бессознательно планировала. Язык тела, подумала она. Классический пример. Но только она сама была в состоянии понять его. Иви, чей католицизм заставлял ее с недоверием относиться ко всему, что даже отдаленно отдавало оккультизмом, откинувшись на спинку дивана, пила кофе и ничего не говорила. «Можно подумать, она боится, что, если сядет поближе, подцепит какую-нибудь заразу» — мелькнуло в голове у Энджелы.

— Говорят, у стоячих камней маятник определителя потустороннего присутствия вращается, — сказала Черил, описывая ключом круги. — Такой же эффект наблюдается, если подержать прибор над каким-нибудь древним христианским алтарем.

Маккей громко посасывал потухшую трубку.

— Можно даже ощутить слабое покалывание, если провести рукой над поверхностью, — продолжала издательница. — Квалифицированные экстрасенсы говорят, будто это ощущение напоминает удар током. Иногда оно оказывается достаточно сильным для того, чтобы вызвать слабость, дурноту или головокружение. — Она перевела взгляд с Маккея на Бонни. — Конечно, вы должны быть особенно чувствительны.

Бонни, которая сидела на полу у ног Маккея, подобно послушнице, согласно кивнула.

— Вот как? — Маккей вынул трубку изо рта и посмотрел на нее.

Теперь Черил попробовала иную тактику.

— Во Вьетнаме военные моряки для обнаружения тайников с оружием пользовались проволочными рамками.

В голосе Черил, сообразившей, что она ведет проигранное сражение, Энджеле послышалась нотка отчаяния.

Маккей выбил потухшую трубку в пепельницу.

— Смею сказать, иногда такие штуки срабатывают, — признал он. — Я видел, как это делается. — Он скроил гримасу. — Заметьте, вы не одиноки. Мой английский коллега… — Он смущенно покачал головой, убрал трубку в карман и взглянул на Энджелу, которая присела на диван рядом с ним.

Черил, довольная, что представилась возможность забить отбой, подвинулась и встала, чтобы снова наполнить вином свой стакан.

— Знакомьтесь: Перышко, — объявила Энджела, представляя кота. — Третий член семейства Киттреджей. — Она взяла кота за лапу и вытянула ее в сторону собравшихся. Маккей серьезно пожал ее.

— Какой он тощий, — заметила Иви. — Голодом его морили, что ли?

Энджела чмокнула кота в макушку.

— Может быть, он станет есть теперь, когда простил нас за то, что мы уезжали.

Мать наклонилась погладить кота и заворковала:

— Кто мамочкин красавчик?

Кот прижал уши и угрожающе сверкнул на нее глазами, приоткрыв пасть и предостерегающе ворча.

Иви убрала руку.

— Ладно, — неловко рассмеялась она, обращаясь к остальным. — Значит, он не мамочкин красавчик.

Энджела легонько встряхнула кота.

— Противный! Что с тобой такое?

— Вы только посмотрите на него, — с легким изумлением заметила Иви. — Можно подумать, в комнате есть еще один котяра.

Кот, выгнув спину и распушившись, не сводил глаз с камина.

— Животные иногда чувствуют… — начала Бонни.

Ни с того, ни с сего кот с воем взвился с дивана, выбив чашку с кофе у Иви из рук. Вскрикнув от испуга, она вскинула руки, чтобы защитить лицо. Но кота больше интересовало, как бы удрать. Цепляясь когтями за спинку дивана, он вскарабкался наверх, снова издал вопль, выпрыгнул в окно и исчез в ночи.

Энджела кинулась матери на помощь, схватив со столика пачку салфеток — промокнуть кофейное пятно на платье Иви.

— Все в порядке, ничего страшного, — повторяла потрясенная, но невредимая Иви. Чашка оказалась полупустой. Ущерб был нанесен лишь платью и нервам.

Энджела извинилась и торопливо увела мать в кухню, чтобы заняться платьем, оставив Маккея с Бонни сидеть в неловком молчании.

Увидев размеры пятна, Иви сказала:

— Пойду наверх, переоденусь.

— Что случилось? — Из кабинета появилась Фиона.

Энджела объяснила.

Фиона с кипой бумажных полотенец исчезла в гостиной, а Энджела пошла следом за матерью наверх.

Когда они сошли вниз, у подножия лестницы их ждала Бонни. Она спросила, где ее плащ.

— Уже уходите? — Энджела поглядела в сторону кабинета. Кто-то крутил старые, любимые записи «Битлз», пустив стереосистему на полную громкость.

— Если сумею вытащить Стиви, — виновато улыбнулась Бонни. — Я понимаю, это занудство, но у меня страшно болит голова, а завтра — рано вставать. Я улетаю обратно в Орегон.

Энджела проводила ее наверх за плащом, предложив аспирин и болтая о дороговизне полетов. В падавшем с лестничной клетки свете она заметила, какой бледной была Бонни.

В спальне Бонни выглянула из окна и восхитилась видом.