Сувенир, или Кукла на цепочке

Обязательно! Входить, врываться, встревать во все! И притом — с закрытыми глазами.

— Мне кажется, что это не очень умный и не научный способ расследования,— с сомнением заметила Белинда. От чувства раскаяния не осталось и следа.

— Джимми Дюкло был умен. Умнейший из работавших у нас. И работал по-научному… Сейчас он в городском морге!

Белинда посмотрела на меня каким-то странным взглядом.

— И вы в этот раз тоже положите голову под гильотину?

— Не под гильотину, а на гильотину, дорогая,— рассеянно поправила ее Мэгги.— И не стоит говорить твоему новому шефу, что ему следует делать, а чего не следует…

Правда, слова ее были неискренни, ибо в глазах застыла тревога.
Это же самоубийство! — упорствовала Белинда.

— Вот как? Вы что ж, считаете, что перейти улицу в Амстердаме вне перехода — это самоубийство? Ведь десятки тысяч людей проделывают то же самое каждый день!

Я не сказал им, что у меня были веские основания полагать, что моя преждевременная кончина не значилась в первых строках списка неотложных дел злоумышленников. Молчание мое объяснялось отнюдь не стремлением приукрасить свой героический облик, а просто нежеланием пускаться в долгие и ненужные объяснения.

— Не зря же вы привезли нас сюда! — сказала Мэгги.

— Верно! Но такая уж у меня работа: наступать на пятки преступникам. Но вам нельзя попадаться им на глаза. Сегодня вечером вы свободны. И завтра тоже. Только нужно, чтобы завтра вечером Белинда пошла со мной погулять. После этого, если вы будете пай-девочками, я поведу вас в один ночной клуб с дурной репутацией.

— Стоило проделывать такой путь из Парижа, чтобы шляться по ночным клубам, да еще пользующимся дурной репутацией.— Белинда снова развеселилась.— Зачем это?

— Я скажу, зачем. И расскажу кое-что о ночных клубах, то, чего вы не знаете. Фактически,— сказал я, делая широкий жест,— расскажу вам все.— Под «всем» я имел в виду только то, что, по моему мнению, им следовало знать, а вовсе не «все», о чем можно было бы порассказать, А разница тут была значительная.

Белинда смотрела на меня с интересом, Мэгги — с усталым, дружеским скептицизмом — она-то меня отлично знала.

— Но для начала — рюмочку шотландского! — сказал я.

— У нас нет шотландского, майор! — временами в Мэгги проглядывала настоящая пуританка.

— Никаких понятий о сообразительности! Следует почитать соответствующую литературу.— Я кивнул Белинде.— А телефон? Закажите виски по телефону! Даже руководящие кадры имеют порой право расслабиться.

Белинда встала, расправила платье и посмотрела на меня озадаченно и с неодобрением. Потом сказала:

— Я наблюдала за вашим выражением лица, когда вы говорили, что ваш друг в морге. На вашем лице не отразилось никаких эмоций. Он все еще там, а вы… как бы получше выразиться… Вы ведете себя легкомысленно. Вы сказали: «расслабиться». Да как вы можете расслабиться в такую минуту?

— Все приходит с опытом… Да, и не забудьте заказать сифон с содовой, пожалуйста!