Суверен

Массивный серебряный крест, поблескивавший на груди Кранмера, оказался прямо у меня перед глазами.

– Как ваши дела в Линкольнс-Инн? – осведомился архиепископ.

– Хуже, чем прежде, – ответил я после недолгого колебания.

– Для тех, кто прежде служил графу Кромвелю, настали не лучшие времена, – заметил Кранмер.

– Да, милорд, – осторожно кивнул я.

– Мне бы очень хотелось, чтобы его голову наконец сняли с Лондонского моста, – изрек архиепископ. – Всякий раз, проезжая мимо, я смотрю на нее с содроганием. Точнее, на то, что оставили от нее чайки.

– Да, это печальное зрелище.

– Вам наверняка известно, что я посещал его в Тауэре. Я исповедовал его перед казнью. И он рассказал мне о последнем деле, которым вы занимались по его поручению.

Глаза мои полезли на лоб от неожиданности. Несмотря на то что в комнате было тепло, я ощутил, как по спине у меня пробежал холодок. Итак, Кранмер знал обо всем.

– Я рассказал королю о поисках темного огня. Несколько месяцев назад, – сообщил архиепископ.

Я затаил дыхание, но мой собеседник ободрительно улыбнулся и поднял руку, унизанную кольцами.

– Король очень гневался на лорда Кромвеля, устроившего его брак с Анной Клевской, и мне пришлось выждать, когда гнев его уляжется, – продолжал Кранмер. – Ныне он уже начал сожалеть о советах преданного друга, которого он лишился. Те, кто виновен в случившемся, ныне действуют с большой осторожностью. Они отрицают свою причастность к этому делу, и пока что нет никакой возможности уличить их во лжи.

Мысль, пришедшая мне на ум, вновь заставила меня содрогнуться.

– Милорд, королю известно о том, что я занимался поисками темного огня?

– Нет, – покачал головой архиепископ. – Лорд Кромвель просил меня не рассказывать об этом королю. Он понимал, вы сделали для него все, что в ваших силах. Понимал он также и то, что вы предпочитаете оставаться частным лицом.

Значит, этот суровый властный человек перед своим ужасным концом вспоминал обо мне с уважением и благодарностью. Я ощутил, как к глазам моим подступили слезы.

– Лорд Кромвель был сторонником решительных и даже жестоких мер, но он обладал многими прекрасными качествами, – продолжал архиепископ. – Вы, мастер Шардлейк, знаете это не хуже моего. Рассказывая королю об этом деле, я лишь сообщил ему, что расследованием занимались приближенные лорда Кромвеля. Его величество оставил произошедшее без последствий, хотя он был очень сердит на тех, кто ввел его в заблуждение. Не так давно он сказал герцогу Норфолку, что сожалеет о том, что поддался на происки недоброжелателей и обрек на казнь одного из самых верных своих слуг. Лорд Кромвель и в самом деле являлся одним из самых преданных советников короля.

Кранмер пристально взглянул на меня.

– Перед смертью он говорил о вас как о человеке, достойном самого безграничного доверия. По его словам, вы, как никто другой, умеете хранить чужие тайны.

– Это мой профессиональный долг.

– Но разве юридические корпорации не являются рассадниками слухов и сплетен? – с улыбкой возразил архиепископ. – Нет, граф заверил меня, что по части благоразумия и скрытности вы выгодно отличаетесь от своих собратьев по сословию.

Я осознал наконец, что в Тауэре, перед смертью, Кромвель сообщил своему давнему другу имена нескольких человек, которые могли принести последнему пользу.

– Я слышал, что отец ваш недавно скончался, – продолжал архиепископ. – Примите мои соболезнования.

Глаза мои вновь полезли на лоб. Откуда он узнал о смерти моего отца? Архиепископ поймал мой изумленный взгляд, и губы его тронула печальная улыбка.

– Я обратился в совет корпорации, дабы узнать, в Лондоне вы или нет. Там мне и сообщили о вашей утрате. Как видите, я давно уже полон желания встретиться с вами. Упокой, Господи, душу вашего отца.

– Аминь.

– Насколько я понял, отец ваш жил в Личфилде?

– Да. Через два дня я уезжаю на похороны.

– Король сейчас находится севернее этих мест. В Хатфилде. Увы, июль выдался на редкость дождливым, и это обстоятельство весьма затрудняет предпринятое его величеством путешествие. Кортеж продвигается медленно, и удовлетворить желания короля зачастую оказывается нелегко.

Архиепископ покачал головой, и на лицо его набежала тень осуждения.

Прежде мне доводилось слышать, что Кранмер отнюдь не является искусным царедворцем. Как видно, разговоры эти были далеко не безосновательны.

– Да, погода не слишком удачная для путешествия, – согласился я. – Прошлым летом царила страшная засуха, а в этом году на нас обрушился настоящий потоп.

– Слава богу, в последние дни дожди прекратились, – изрек архиепископ. – А то от езды по скверным дорогам королева совсем расхворалась.

– Говорят, она беременна, – осмелился заметить я.

– Все это пустые слухи, – нахмурившись, бросил архиепископ.

Он помолчал, словно собираясь с мыслями, и заговорил вновь: