Суверенитет духа

Что касается конкретно «Бейдельбергского клуба»…. Приведу пример из своей пиар-практики. К нам обратился бизнесмен уездного города, который хотел через три года избираться депутатом областной думы. Сейчас он совершенно не вхож в политбомонд. В качестве одной из технологий раскрутки мы советуем ему учредить элитарный клуб, в который мы, пользуясь своими связями, будем приглашать за деньги звезд СМИ из Москвы, отставных политиков, депутатов Госдумы и проч., они будут выступать с открытыми лекциями, все будет дорого и круто. Естественно, в такой клуб заглянет вся областная элита, и тут-то наш коммерс познакомится с местными политиками, депутатами, губернатором, который, возможно, его поставит потом в какие-то списки. При этом клуб раскручивается как моховик: чем больше «крутых перцев» его будут посещать, тем больше Других «крутых перцев» в него захотят вступить.

А теперь представим эту же идею на международном уровне. Какие-то ухари просто создали клуб, просто пригласили в него самых разнообразных випов. А випам дай только потусоваться с другими випами! А дальше в качестве рекламы только и распускай слух о том, что этот клуб — мировое правительство! Зачем это нужно организаторам? Вход в престижную тусовку! Лоббистский потенциал! В конце концов, можно зарабатывать просто на презентациях всяких дорогих часов и ювелирных изделий, ведь у тебя под колпаком целевая группа! Вот и весь «Бейдельбергский клуб»….

СМЕРТЬ ПОЛИТОЛОГИИ (Пролегомены к новой науке о власти и обществе)

Все на борьбу с политологической безграмотностью!

Кто-то из классиков говорил, что если не решены главные вопросы, на них постоянно будешь натыкаться в мелочах. Поэтому вначале я ставлю себе амбициозную цель: охватить и рассмотреть проблематику всей политологии от истоков до наших дней. Кто скажет, что на нескольких страницах это сделать невозможно, пусть прежде дочитает до конца.

Чтобы разобраться, распутать гордиев узел политической терминологии, надо начать с азов и классики. А азы и классика — это Аристотель.

До Аристотеля вместо теории были разные афоризмы и «мысли» и, конечно, сама политическая практика, а вот системной науки о политике, системной терминологии не было. Это касается и Платона — в своих политических произведениях он тоже сбивался на притчи, поэзию, философию, идеологию и может быть назван в этом вопросе лишь предтечей науки.

Аристотелю часто приписывают ориентацию на опытное мышление. Но это не совсем верно, а в данном случае просто абсурдно. Опыт одного человека никогда не объемлет опыт многих государств. А судить об опыте других государств по свидетельствам глупо, в силу ангажированности и партийности всех свидетелей. Поэтому рассуждения Аристотеля о формах государственного устройства исходят из железной логики:

власть может быть либо у одного, либо у некоторых, либо у всех (три философских категории: единичность, особенность, всеобщность). Следовательно, диктует нам железная логика, есть и три формы правления: монархия, аристократия,

республика (или, как называет ее Аристотель по-гречески, — политая).

Но так как тут еще все зависит от того, насколько каждая форма соответствует цели государства, то каждой из этих хороших форм соответствует испорченная форма: тирания (по-латыни — диктатура), олигархия и демократия — соответственно.[6]

Вопрос о критерии отличия, например, монархии от тирании или олигархии от аристократии — справедливость. Там, где один правит справедливо — там монархия, где несправедливо — там тирания и проч.

Вот такая теория, грубая и простая, как первый трактор. И всеохватывающая притом. И только после этой теории Аристотель идет в практику. И тут же заявляет, что, конечно же, нет форм государства в чистом виде, а главное, все это переменчиво. И поэтому нельзя сказать, что в Афинах, например, республика, а в Спарте — аристократия или наоборот. Надо всегда уточнять КОГДА.

Берем процесс с произвольной точки. Например, какой-то царь основал государство Энэнию и дал ему законы. Это монархия. Потом он умер, и стал править его избалованный сынок, в соответствии со своими капризами и глупостью. Это тирания. Потом придворные, замучившись, этого сынка придушили. И стали, поскольку тоже были уже испорчены во время правления тирана, извлекать прибыль из правления. Это олигархия. Да так увлеклись олигархи извлечением прибылей из власти, что народ восстал и стал все крушить и делить. Это демократия. Потом выделился лидер, который толпу возглавил и затем усмирил. Опять тирания. Но он помер, и к власти пришло его окружение, которое извлекло уроки из бунтов и стало править бережно и социально-ответственно. А это аристократия. Постепенно, за счет хороших законов и нравов, аристократией стал весь народ. А это уже республика! А потом на эту страну Энэнию напали персы, разорили и подчинили назначенному сатрапу. Опять тирания. И так далее.