Суворов

Никогда Суворов не писал столько писем, как за время пребывания в Финляндии. Адресатом большинства из них был Хвостов, с которым продолжался «разговор по душам». Много писем получал «старый друг» Турчанинов. Это и понятно: Петр Иванович состоял «при собственных Ее Императорского Величества делах» и отвечал за военные вопросы и строительство. А вот с Поповым, которому государыня доверила управление своим кабинетом, переписка оборвалась — возможно, по причине неловкости, испытываемой Суворовым в отношении самого доверенного сотрудника Потемкина, прекрасно осведомленного о том, как его начальник любил и ценил «друга сердешного».

Для работ по укреплению границы Суворов располагал восемью пехотными полками своей дивизии. Дозорную службу нес казачий полк. Из Петербурга присылались каменщики и другие мастеровые, но главной рабочей силой были солдаты. Суворов еще в конце октября узнал, что в столице распускаются слухи, будто он безжалостно эксплуатирует солдат, занятых на строительных работах. Говорили, в частности, о том, что их мундиры от работы сильно истрепались. «Перед выездом моим сюда осуждали в кампании невежды мою дисциплину и субординацию, полагая первую в кичливости, другую в трепете подчиненных. Дивизия здешняя одета полковниками. Кроме исходящих сроков, я вижу много новых мундиров и донашивают старые… Прибавлю, что работные имеют теплую казенную одежду… Не похвально тем частным особам платить так мою службу и одолжают меня, чтоб я требовал удовольствия», — дает Суворов отповедь толкам в письме Турчанинову. Он назвал и имя начальника, ответственного за недостатки в обмундировании солдат: это предыдущий командир дивизии Иван Петрович Салтыков. «Что наги и босы, [граф Николай Иванович Салтыков] должен был знать прежде других и претендовать», но Салтыковы списали всё на Суворова.

Выявив большую запущенность в санитарном обеспечении личного состава, Суворов стал твердой рукой наводить порядок. В специальном приказе, доведенном до каждого подчиненного, он обращал особое внимание на необходимость поддержания чистоты, посещения бани, на создание условий для обогрева, сушки одежды и обуви, на здоровую пищу. Важнейшим условием сбережения здоровья солдат, проверенным многолетней практикой, было «непрестанное движение на досуге — марш, скорый заряд, повороты, атака». «За нерадение в точном блюдении солдатского здоровья, — подчеркивалось в приказе, — начальник строго наказан будет». Результаты сразу дали себя знать. «Здоровье солдат, слава Богу, утверждено; дисциплина идет по степеням», — сообщает Суворов 15 февраля Хвостову

Генерал подбирал надежных помощников, расставлял их по самым важным объектам строительства, строго контролировал отчетность. Все дела, касающиеся работ на границе, он решал с Турчаниновым, реже — с Н.И. Салтыковым, председательствующим в Военной коллегии, установил деловые отношения с морским ведомством, поскольку главным транспортным средством по доставке стройматериалов и других грузов были суда.

Остроумный рассказ о том, как из-за педантичности командира эскадры Суворову пришлось сдавать экзамен на первый офицерский морской чин (мичмана), чтобы получить право распоряжаться кораблями, является художественным вымыслом. Правда заключалась в выдающемся организаторском таланте начальника работ, его доскональном знании инженерных вопросов, ответственности за порученное дело, неуемной энергии.

В вихре забот он не забывал о важном семейном деле — устройстве судьбы дочери. 3 февраля была утверждена «Духовная Александра Васильевича Графа Суворова-Рымникского», в которой говорилось: «Завещаю по смерти моей получить в вечное и потомственное владение дочери моей, Двора Ея Императорского Величества Фрейлине, графине Наталье Суворовой-Рымникской всё благоприобретенное мною». Ей предназначались деревни и села, «а всего в вышеозначенных местах дворовых людей и крестьян 834 души» (учитывались только души «мужеска пола»). Следовательно, «Суворочка» была богатой невестой. Вот только с женихом дело обстояло неладно. Салтыковы, отложив сватовство на два года, фактически разорвали договоренность о свадьбе. Чтобы защитить честь дочери и свою собственную, Александр Васильевич уверял, что сам отказал «подслепому» жениху.

В Финляндию с рекомендательным письмом Хвостова прибыл князь Сергей Долгоруков. Цель поездки любознательного капитана лейб-гвардии Семеновского полка — посмотреть строительство укреплений «для навыка в инженерном деле». Серьезный молодой человек сразу приглянулся Суворову. «Наташу пора с рук — выдать замуж! Не глотать звезды, довольно ей Князя Сергея Николаевича Долгорукова, — советуется он с Хвостовым. — Не богат — не мот, молод — чиновен, ряб — благонравен. Что еще скажете? Мне он кажется лутче протчих. Сродники не мешают. Бедности пособлю службою, поелику здравствую. Благоприобретенное уж ей отсулено и укрепляю приданым! Сам я без того сыт».