Суворов

Выслушавши его и речь представителя города, он твердым голосом сказал: "Милосердный мой Государь Павел Петрович, Император большой русской земли, и австрийский Император Франц II прислали меня с своими войсками выгнать из Италии безбожных, сумасбродных, ветреных французов; восстановить у вас и во Франции тишину; поддержать колеблющиеся троны государей и Веру христианскую; защитить нравы и искоренить нечестивых. Прошу вас, Ваше Высокопреосвященство! Молитесь Богу за Царей-Государей, за нас и за всё христолюбивое воинство. А вы (сказал он, обращаясь к чиновникам города и знатным людям) будьте верны и Богу, и государевым законам, душою помогайте нам!"

Представление Розенбергом генералов фельдмаршал слушал с закрытыми глазами. Тем, кого не знал, говорил: "Помилуй Бог! Не слыхал!" — открывал глаза, вглядывался в лицо представлявшегося и произносил: "Познакомимся!" Когда очередь дошла до Милорадовича, Суворов припомнил, как едал у его отца сладкие пироги, а маленький Миша скакал на лошадке-палочке и лихо рубил деревянной саблей врагов. Багратиону, обняв и расцеловав, он напомнил прошлые боевые дела. И Милорадович, и Багратион, по словам мемуариста, не могли сдержать слез».

Радостный прием, оказанный русскому полководцу жителями Вероны, подтверждается документами. Князь Андрей Иванович Горчаков писал Хвостову: «Мы, слава Богу, благополучно приехали в Верону. Все встречи, которые были по дороге и в Вене, ничего против того, что здесь было!.. За милю немецкую почти вышла часть здешнего народа, который вынес знамя и с великими восклицаниями вивата поставил знамя сие на Графскую карету. И таким образом въехали мы в город, где час от часу прибавлялась толпа, умножалась и, наконец, доходило тысяч до тридцати, все кричавши: "Виват Суворов!", а потом — "Виват Франц и Суворов!"».

4 (15) апреля было обнародовано воззвание русского полководца:

«Вооружитесь, народы Италийские! Стремитесь к соединению под знамена, несомые на брань за Бога и веру, и вы победоносно восторжествуете над враждебными им сонмами… Не обременили ли вас правители Франции безмерными налогами? Не довершают ли они вашего разорения жестокостию военных поборов? Все горести, все бедствия изливаются на вас под именем свободы и равенства, которые повергают семейства в плачевную бедность, похищают у них сынов и против воинства ваших государей, ваших возлюбленных отцов, защитников Святой веры, принуждают их сражаться…

Смотрите на восстающие уже народы, одушевляемые желанием прекратить столь долговременную кровавую брань! Смотрите на героев, от Севера для спасения вашего пришедших. Все зримые вами храбрые воины стремятся освободить Италию…

Но внимайте! Если бы кто из вас был столь вероломен, что подъял бы оружие противу Августейшего Монарха, или другим способом старался содействовать намерениям Французской республики, тот, несмотря ни на состояние, ни на род, ни на звание, расстрелян будет и всё его имение взыщется в казну.

Ваш разум, народы Италийские, служит мне уверением, что вы, убежденные в справедливости нашего дела, не навлечете на себя столь праведных наказаний; что, напротив того, самыми опытами докажете свою верность и преданность к благотворительному и многолюбящему вас Государю».

«Воззвание Суворова не осталось пустым документом, — отметил еще в 1884 году А.Ф. Петрушевский. — Оно, как семя, пало на подготовленную почву, которую представляла из себя большая часть итальянского народа, особенно сельское население. Народные восстания сделались вскоре заурядным явлением, прямым следствием отступления французов или появления союзных войск. Последние почти повсюду были встречаемы как защитники и избавители».

Марионеточные режимы Лигурийской, Цизальпинской, Партенопейской, Римской республик, насажденные оккупантами, уже изрядно надоели итальянцам, убедившимся, как цинично и безжалостно грабят их французы.

Не случайно в 1799 году чеканились медали в честь «освободителя Италии». Также не случайно король Сардинии Карл Эммануил II возвел освободителя Пьемонта и столицы королевства Турина в сан гранд-маршала, князя и своего кузена.

В разгар успехов Суворова и освободителя Неаполя Ушакова в Петербург отправился неаполитанский дипломат маркиз Марцио Мастрилли дель Галло с секретнейшей миссией увлечь императора Павла делом объединения Италии во главе с правившей в Неаполе династией. Австрийской дипломатии удалось разрушить эти планы.