Суворовец

Галера все же пристала к какому-то пирсу. Очень ненадолго. Спустили мостки, и капитан Ахмет Озер-бей сошел на берег в сопровождении «господ офицеров». Затем на больших арбах (!) привезли ядра для пушек и мешки с порохом! Надо же, игрища продолжались… или…

Боеприпасы быстро разгрузили раскованные наемники. Правда, в город их не пустили и тут же приковали обратно, вызвав глухой недовольный ропот.

– Ну вы! Поболтайте у меня!

Коренастый Казнак погрозил шиурме плетью. Вообще, не такой уж он был и садюга – зря никого не бил. У Ляшина, правда, вся спина горела – так ведь и было за что! Грести-то толком не умел. Вот, учился по ходу дела, и ту уж без плети – никак. Такая вот развивающая педагогика. А что? В обычной российской школе пригодилась бы, точно. И не за двойки, нет. Послал учителя на три буквы – с десяток ударов получи! Перед всеми, в актовом зале – чтоб неповадно, ага. Сорвал урок – тут можно и два десятка отсыпать, драку на переменке затеял – столько же! Дисциплина бы наладилась – в момент. А где дисциплина, там и успехи в учебе. При классно-урочной системе иначе не будет никак. Так что плеть – это только во благо было бы. А еще хорошо бы плетью всех тех, кто мешает учителям учить. Все этих контролерщиков, вебинарщиков, курсовичков, хозяев сомнительных сайтов и прочих. Плетьми от школы отогнать! Иначе не уйдут, больно уж им там хорошо – хлебно.

Стояли в Стамбуле – если это был Стамбул – недолго, меньше суток. Вообще, было не очень похоже на то, что судно должно отправиться в дальний поход. Ни пресную воду не грузили, ни провизию. Вот только порох и ядра. Даже количество солдат и артиллеристов на галере не увеличилось.

Погрузились, дождались возвращения капитана с офицерами, да рано утром уже и отправились в путь.

Город и впрямь производил впечатление своими размерами и красотой! Из гавани выгребались, наверное, часа три, если не больше. Потом поставили паруса – а город все никак не заканчивался, все тянулись по берегу дома, дворы, оливковые рощи, смоковницы и кипарисы. Сонмища рыбачьих лодок оккупировали все море, наверное, их было куда больше сотни, глаза устали смотреть.

За прошедшие три часа гребли не все сразу, а по очереди, по трети гребцов – несмотря на это, измотались почти до смерти, лично Ляшин устал, как собака, и когда подняли, наконец, паруса, со всей искренностью возблагодарил Бога.

– Ничего, ничего, – одобрительно кивнул загребной – тот смуглявый, что сидел ближе к борту. – Якши! Привыкнешь, ага. Ты – парень сильный.

Как успел посчитать Алексей, галера «Огненный волк» имела двадцать шесть весел по борту, по крайней мере – по правому. Впрочем, на левом, как вскоре выяснилось, весел было меньше – занимал место очаг для приготовления пищи. Конечно же, должны были грести синхронно, что требует от каждого гребца индивидуальной силы и мастерства. На одном же весле могли оказаться и сильные и слабые гребцы, и опытные, и новички, что, наверное, требовалось учитывать при рассадке. К тому же Ляшин скоро заметил, что те, что сидели у внутреннего конца весла, уставали намного сильней тех, что располагались ближе к борту, около уключин. Наиболее сильные и опытные составляли так называемых загребных, «командиров» весла, если так можно выразиться. По мнению Алексея, таких нужно было очень тщательно отбирать и оказывать уважение. Некоторым из загребных – тем, что сидели на первых от кормы скамьях-банках, такое уважение явно оказывалось. Казнак их не бил и все время здоровался, улыбался, да и пищу им готовили отдельно – как матросам. Наверное, эти загребные и считались членами экипажа, поскольку от них так много зависело! С остальной шиурмой эти люди вели себя надменно, всячески подчеркивая свое привилегированное положение.

Еще бы, ведь скорость хода галеры, ее маневренность в большой степени определялись физическими возможностями гребцов! Шторма, неблагоприятные ветры и течения могли быстро их измотать, как и продолжительные штили. Для того чтобы снизить нагрузку, практиковали греблю не всем составом, как вот совсем недавно, а то половиной гребцов, то вообще – третью, потом менялись. При всем при том скорость галеры на веслах и даже под парусами была не очень-то велика, по прикидкам Ляшина, верно, километров семь-восемь в час, или примерно четыре узла, если говорить по-морскому. При устойчивом ветре любой парусный корабль мог легко уйти от преследующей его галеры, и, чем дольше продолжалась погоня, тем медленнее шла галера, тем слабее становились гребцы – силы-то уходили, человек – не ветер.

Обо всем этом как раз и размышлял Алексей, глядя, как проплывает мимо не столь уж и далекий берег. А еще вдруг вспомнилась Катя. Катя-Катерина… Ляшин и сам не ожидал, что его вдруг так зацепит эта немножко странноватая девчонка. «Я тоже одна приехала. С подружкой хотели, но она не смогла. А путевка-то пятьдесят шесть тысяч! Не фиг-то и деньги, но… все равно жалко!»