Суворовец

– Великий султан Абдул-Хамид, хан, властитель Дома Османов, султан султанов, хан ханов, предводитель правоверных и наследник пророка Владыки Вселенной, защитник святых городов Мекки, Медины и Иерусалима, император Константинополя, Адрианополя и Бурсы, городов Дамаска и Каира, всего Азербайджана, Магриса, Барки, Кайруана, Алеппо, арабского Ирака и Аджима, Басры, Эль-Хасы, Дилена, Ракки, Мосула, Парфии, Диярбакыра, Киликии, вилайетов Эрзрума, Сиваса, Аданы, Карамана, Вана, Берберии, Абиссинии, Туниса, Триполи, Дамаска, Кипр, Родоса, Кандии, вилайета Мореи, Мраморного моря, Черного моря и его берегов, Анатолии, Румелии, Багдада, Курдистана, Греции, Туркестана, Татарии, Черкесии и двух областей Кабарды, Грузии, Кипчакской равнины и всего государства татаров, Каффы и соседних стран, Боснии и ее зависимых стран, города и крепости Белград, вилайета Сербии со всеми замками, крепостями и городами, всей Албании, всего Ифлака и Богдании со всеми зависимыми странами и границами, и многих других стран и городов…

Все это посланец шпарил наизусть, безо всякой бумажки. С другой стороны – попробовал бы подглядывать! Чтоб казенный курьер титула султана наизусть не помнил? Донесли бы уже давно. И тогда курьеру – секир башка, а не какому-нибудь там хаджегяну.

– Великий визирь срочно требует военно-крепостной отчет за три года! – закончив с титулом султана, посланец почмокал губами и обвел строгим взглядом присутствующих. Мол, смотрите тут, у меня не забалуете!

– Сроку вам – до утра. Утром, сразу после намаза, жду отчет на постоялом дворе у мечети. Да поможет вам Аллах в вашем деле.

Молитвенно сложив руки, курьер повернулся и вышел. Даже разговаривать не стал, лишь небрежно протянул подбежавшему Мураду фирман – грамоту с золоченым обрезом и затейливой арабской вязью.

Как зашел, так и вышел – с каменной физиономией висельника.

– Ну и рожа! – ахнул Орхан. – Уж точно теперь – секир башка будет!

– И не говори, – вздохнув, Исмаил-ага взял у мальчишки фирман и подошел поближе к распахнутому окошку. Вполголоса забормотал, читая и комментируя:

– Именем его величества султана вам надлежит принять к исполнению… Угу, приняли уже! Отчет о воинских расходах… о тимарах… о состоянии крепости… Ага, еще и приложить акт проверок и листы согласований… ну, это мы сделаем… Так-так… Еще один отчет о финансово-оброчном обеспечении, количество солдат по графам… Сипахи, левенды, янычары и прочие… Всего шестнадцать граф… Ох, секир башка-а-а-а! Оно хорошо – в фирмане точный срок не указан. Написано только – по распоряжению посланника. У которого на лбу светится – «Срочно! Важно! Вчера!»

Любопытный Ляшин толкнул локтем Мурада:

– Что он там бормочет-то?

– А! – мальчишка шепотом перевел.

– Секир башка, говоришь? – Алексей подошел поближе к начальству. – Исмаил-ага! Что, такой сложный отчет?

– Да не то чтобы сложный, – задумчиво протянул хаджегян. – Просто большой. Тут, по сути-то, несколько отчетов. Мы их все делаем, но каждый в свое время. А тут… Почему такая спешка – понятно. Ищут крайних за урусутский рейд. Найдут… Ох, секир башка-а-а!

– Горе нам, горе! – тут же подпели писцы. – Горе-горюшко!

– Да ну вас! – не выдержав, Алексей прервал вой грозным окриком, вовсе не подобающим скромному помощнику чиновника. – Вот ведь, развылись, как волки. Что, дядюшка Исмаил, неужели бумажку за ночь не напишем?

– Можем и не успеть… Эх! Нам хотя бы сутки… Не даст! Этот Дели-Барыш шайтан тот еще!

Поправив тюрбан, хаджегян смачно плюнул в угол.

– Дели-Барыш, говоришь? – тут же навострился Ляшин. – Имя какое подходящее! Барыш! Так вы его знаете?

– Да уж знаю, приснись ему ифрит! – тут Исмаил-ага витиевато, по-турецки выругался. Наверное, хорошо и весьма заковыристо – Мурад не стал переводить, лишь восхищенно свистнул… И тут же получил от дядюшки хорошую затрещину!

– Ты что тут рассвистелся, шайтан?! А ну-ка, быстро кинулся к финансовым отчетам! Чтоб к вечеру все нашел.

– Слушаюсь, дядюшка! Ага!

– Ты, Орхан, беги со всех ног в крепость! Пушки там посчитай да расспроси, что как…

– Слушаюсь, ага!

– А вы, парни… Хм…

Хаджегян задумался, прикидывая, как и что лучше сделать.

– Исмаил-ага! – воспользовавшись заминкой, осторожно молвил Алексей. – А что этот шайтан-курьер любит? Ну, какие у него слабости? Может, ему это… бакшиш?

– На бакшиш у нас денег нету, – начальник скромно потупил глаза. – Дели-Барыш считается неподкупным. Потому что берет много – вот не все и дают.

– А может, не деньгами, а разными там приятностями? Я вот и спросил, что он любит?

– Что любит? Стихи!

– Стихи?! – Ляшин не поверил своим ушам. – Эта вот держиморда – стихи?

– Да был такой поэт Рагиб-паша, – махнул рукой Исмаил-ага. – Фривольности разные писал. Про девок, про вино да про песни! Про любовь само собой…

– Какой-какой поэт, дядюшка? – заинтересованно обернулся юный Мурад.

– Э, ш-шяйтан! – Исмаил-ага погрозил племяннику кулаком. – Рано тебе еще! Отчеты нашел уже?

– Ищу, дядюшка, ищу!

– Смотри-и-и, скоро палки отведаешь! Ой, горе нам, горе! Секир-башка-а-а…