Суворовская юность

Неожиданно для себя Костя вдруг вспомнил слова песни из кинофильма «Дети капитана Гранта», которую они только что в лагере выучили на занятиях по английскому языку, и попытался подбодрить своих друзей:

«Captain brave, captain brave, give a smile, sir, (Капитан, капитан, улыбнитесь,

That a smile is the flag of a ship. Ведь улыбка, это флаг корабля…)

Его друзья рассмеялись и тут же дружно подхватили:

Captain brave, captain brave, cheer up, sir. (Капитан, капитан, подтянитесь, For the sea surrenders only to the quick…» Только смелым покоряются моря…)

Оставалось еще с полкилометра. Вдали уже был виден лагерь. Командир роты вновь оглядел свое поникшее воинство и подумал, что не годится военным людям так появляться в лагере. Он заторопился вперед, остановил двигавшиеся отдельно группки первого взвода, немного подождал отставших и прокричал сквозь пелену дождя:

– Подтянись! Товарищи суворовцы, мы не можем таким образом войти в лагерь. А ну-ка, подтянитесь! – он подождал отстающих, и стальным голосом продолжил: – Становись! Повзводно, с места с песней! Вперед, ма-арш!

Удивительно, но только что кое-как бредущая бесформенная толпа мальчишек вдруг мгновенно преобразилась, дружно затопала и заорала что-то невообразимое. Рота шла в ногу. Было в этом что-то сверхъестественное. Суворовцы шли и пели уже от какой-то ярости на природу, превозмогая свои слабости и усталость, доказывая свою силу и непобедимость. Шли и пели. Пели азартно, яростно, дружно.

А перед самым подходом к лагерю их песню совершенно неожиданно из-за кустов поддержала музыка училищного оркестра, который по приказу начальника лагерного сбора вывел им навстречу их знакомый майор Филатов. Рота перешла на строевой шаг и по команде «Стой!» застыла на передней линейке. Капитан Басманов скинул плащ-накидку и строевым шагом подошел к начальнику лагерного сбора с докладом. Начальник лагерного сбора полковник Суров повернулся к строю, поднес руку к козырьку фуражки и торжественно произнес:

– За проявленную стойкость и мужество всему личному составу роты объявляю благодарность!

– Служим Советскому Союзу! – дружно прокричали в ответ суворовцы.

Глава 19

После команды «Разойдись!» суворовцы разбрелись по своим палаткам, чтобы хоть как-то укрыться от нудного дождя и привести себя в порядок, насколько это было возможно в условиях лагеря, ведь дополнительной сухой одежды и белья у них не было. А значит, надо было лишь помыть в какой-то лужице покрытые грязью сапоги, затем стянуть их и проверить ноги. Сушить промокшую одежду тоже было негде, но можно было хотя бы выкрутить, чтобы она не была такой мокрой. Сняв сапоги, Костя обнаружил, что все-таки натер пятку сбившейся портянкой до крови, потому что из-за высокого подъема ступни он постоянно вынужден был носить сапоги на размер больше. Не лучше обстояли дела и у его товарищей. Артем, чертыхаясь, осматривал водяные пузыри на обеих ступнях, Борис потирал разодранную в «бою» коленку. И лишь Витька оказался без единой царапины и поэтому насмешливо посматривал на своих изнеженных городских товарищей.

– Что, не так-то просто топать в сапогах да по сырой земле? А у нас дома все каждую осень так ходят и работают в поле.

– Ну ладно, ты, заладил «у нас, у нас»… – передразнил его Артем, сидя на топчане и качая ногами, пытаясь хоть так просушить сырые ноги. – А у нас в квартире газ…

– Вот то-то же, что у вас в квартире и газ, и водопровод, и отопление, горячая вода и черт те чего еще…

– Вот чего бы сейчас не помешало, так это отопления, или горячей воды, на худой конец, – вздохнул Борис Самгин. – Просушиться бы хоть немного, а то опять на ужин придется надевать все сырое.

Мальчишки, удрученные такой перспективой, какое-то время молчали, но потом Артем опять напомнил:

– Сегодня еще кино будет в клубе. Пойдем?

– А какой фильм?

– Какая разница? Все равно лучше в том сарае под крышей, чем в этой холодной сырой палатке.

Логика в его словах была, поэтому после ужина Костя, слегка прихрамывая, вместе с другими отправился в клуб. Клубом в лагере назывался длинный дощатый сарай с небольшой сценой в передней части, над которой висел полотняный экран. Сзади располагалась небольшая будка для киноаппарата. А все пространство занимали ряды вкопанных в землю, длинных деревянных скамей из простых досок. Когда-то их, вероятно, красили. Сейчас же краска в большинстве своем облупилась, но это мало кто замечал, потому что приходили в клуб только в выходные дни и только вечером, а при тусклом свете висящих над головами лампочек все равно ничего не было видно. Клуб этот насквозь продувался всеми ветрами, что летом было не особенно страшно, зато крыша была надежной, и во время дождей вода не протекала.