Суждено выжить

При переправе через реку в четвертый раз в нашей роте утопили станковый пулемет. Командир полковой школы полковник Голубев приказал любыми средствами, любыми жертвами найти и вытащить его. В роте объявили чрезвычайное положение. Командир роты ругался и грозил: «Если не найдете пулемет, всех отдам под суд военного трибунала. Всех под арест на гауптвахту». Я в шутку сказал командиру отделения: «Неплохо бы сейчас отдохнуть на гауптвахте». Он тут же доложил командиру взвода. Через пять минут я вытянувшись стоял перед командиром роты. «Так, Котриков! – глубоко затянувшись дымом папиросы, сказал он. – Ты хочешь отдохнуть на гауптвахте. Я тебе обещаю и не только обещаю, а дарю трое суток ареста». «За что, товарищ старший лейтенант?» – невольно вырвалось у меня. «Ах, ты еще вступаешь со мной в пререкания, добавляю двое суток. Старшина, сюда», – крикнул он. Юркий старшина подбежал, приготовился доложить что-то важное. Старший лейтенант его опередил: «Возьмите у Котрикова ремень и обмотки. Отведите его под арест». Не отошли мы и десяти шагов, как он крикнул: «Отставить, старшина. Пошлите Котрикова на поиски и спасение пулемета. Найдет – значит искупит свою вину». «Какую вину, – крикнул я, – пулемета я не топил. Кто утопил, пусть тот и ищет». «Продолжаешь пререкаться! – закричал командир роты, выведенный моими словами из себя. – Я тебя с грязью смешаю. Я тебя под суд отдам. Выполняйте, ищите пулемет». Старшина прошептал: «Не пререкайся, говори "есть выполнить". Он сегодня не в духе». «Есть искать пулемет», – выдавил я из себя. «Идите, Котриков».

Мы со старшиной прошли расположение полковой школы. Старшина отдал мне обмотки и ремень. «Ты хорошо плаваешь?» – спросил он. «Отлично», – ответил я. «Вот это здорово! – заулыбался старшина. – Мы сейчас пойдем с тобой искать пулемет. Я только захвачу с собой веревку. Ты пока стой здесь». Он быстро сбегал и притащил полный вещевой мешок тонкой веревки. «Пойдем, покажем ребятам». «Пойдем», – ответил я.

Ребята во главе с командиром взвода находились на плоту на середине реки. С плота ныряли и лезли обратно. «Ты, Котриков, обвязывайся одним концом веревки и плыви по направлению к плоту. Я зайду в воду по пояс, чтобы в случае надобности тебя вытащить. Как найдешь пулемет, привяжи к нему веревку». Я разделся, взял конец веревки в руку. Прошел от берега около 50 метров, пока позволяла глубина, затем поплыл. До плота оставалось 18-20 метров. Командир взвода крикнул: «Нырни». Я опустился в воду, с трудом достиг дна. Ногами встал прямо на пулемет. Вода с громадной силой тащила меня прочь от него. С большим трудом мне удалось ухватиться за станину. Но дышать больше не мог. Нужно было сделать еще одно усилие. Я знал: если упустить момент, всплыть наверх и вдохнуть в себя воздух, то пулемета больше не найти. Я зацепил веревку за колесо и завязал ее.

Вода быстро вытолкнула меня на поверхность. Лежа на спине, я дышал. С плота мне что-то кричали, но доносилось невнятно, так как мои уши были погружены в воду. Тащило течением от плота. Перевернулся на живот и крикнул старшине: «Зацепил пулемет, тащи». Старшина натянул веревку. Пулемет крепко держался за дно. У старшины не хватало силы. Тогда я поплыл к нему. С плота кричали: «Не тяните за веревку. Она может оборваться. Ждите нас». Плот неуклюже подплыл к нам. Старшина отдал веревку тем, кто был на нем. Уцепившись за плот, мы тащились по воде, ближе к пулемету. Старшина меня хвалил: «Котриков, какой ты молодец. Им ни за что бы ни найти. Они не там искали». Я молчал и думал, что это чистая случайность. Просто повезло.

Вот плот достиг пулемета. Ребята, как заправские моряки, вместо якоря бросили на дно чугунное колесо от привода молотилки. Веревка быстро натянулась как струна. Плот остановился. Начали нырять, держась за веревку. Первый вынырнул, крикнул: «Страшная глубина, не достал дна». Второй достал дно, но другую веревку не привязал, задохнулся. Нырнул командир взвода, тоже безрезультатно. На меня смотрели с надеждой. «Котриков, давай, – сказал старшина, – привяжи еще одну веревку к утопленнику "Максиму", и, может, вытащим».

На этот раз уже значительно труднее достиг дна, так как, держась за веревку, погружался медленнее. Казалось, все, одна секунда, не удержусь, буду дышать водой. Но престиж брал свое. Я привязал за второе колесо другую веревку. На всякий случай осталось связать ствол со станиной. Вода выбросила меня наверх. Я залез на плот, наслаждался, дышал. Снова нырнул командир взвода. Казалось, он утонул – так долго был под водой. Вынырнул и крикнул: «Готово».