Суженая императора (СИ)

Как и накануне, вечерняя трапеза проходит в покоях императора, в узком кругу его приближённых. Я замечаю, как Блейк поглядывает на меня украдкой, в очевидной попытке понять, приняла ли я сказанное им днём к сведению, отвернусь ли от событий недавнего прошлого, погрузившись в занятия, более подобающие суженой государя, или же намерена и дальше искать ответы, о которых мне и размышлять-то не следует, не то что вслух произносить. Я догадываюсь, что движет фрайном Рейни: ему известно несколько больше, чем он говорит, чем известно многим другим, но ему совершенно не хочется, чтобы наречённая его сюзерена совала туда свой любопытный нос, чтобы задавала неуместные вопросы и ворошила это змеиное гнездо. Илзе, слышавшая всю нашу беседу с фрайном Рейни, роняет с оттенком мрачной иронии, что, скорее всего, поиски и расследование усохли, словно цветы без полива, доказательств не нашлось, а любые возможные ниточки оборвались, так и не связав одно с другим. Всякий раз Стефану надо было жениться снова и как можно быстрее, отчасти потому, что время не любит ожиданий, не способно оно, незримое, текучее, поворачивать в нужное смертным русло. А отчасти потому, что чем меньше людей знают подробности, тем выше вероятность избежать чрезмерной огласки, шума, отзвуков надвигающегося скандала. Ни у кого не было причин полагать, что произошедшее с Аурелией было чем-то иным, нежели несчастным случаем. Смерть Кассианы выглядела куда как страннее, подозрительнее, но, прав Блейк, обстоятельства её гибели и впрямь смотрятся вполне естественными, лишёнными намёка на злой умысел. Доказательства обратного должны быть твёрже камня, иначе опровергнуть их легче лёгкого, даже если обвиняемый лично отвёл Кассиану в лазарет, полный больных чёрной лихорадкой. Что до Верены, то причины её гибели попросту замолчали, скрыли ото всех, от кого только могли, предоставив людям самим воображать, что увело юную фрайнэ в объятия Айгина, пока император в спешке избирал новую суженую смерти.

На следующий день мы перебираемся в покои императрицы. Комнаты эти просторнее прошлых и поначалу я теряюсь в их роскоши и количестве, не могу решить, как лучше в них устроиться. На самом деле решать тут особо нечего, все мои вещи переносят слуги, распаковывают, раскладывают, расставляют и развешивают под чутким руководством Шеритты. На мою долю остаётся только выбор, куда поставить сундучок с инструментами и деталями для артефактов. Недалеко от покоев императрицы располагаются спальни для моих младших дам – пока одну из этих комнат занимает лишь Брендетта. Фрайнэ Бромли предупреждает, что совсем скоро предстоит принять в свиту новых девушек и молодых женщин из числа жён придворных вельмож. Сразу после публичного признания Миреллы дочерью императора необходимо собрать и свиту для моего сердечка, её учителей и наставников. Я с ужасом думаю о том, какая толпа будет ежечасно окружать Миреллу, множество людей, в постоянном присутствии которых девочка не нуждается, множество чужих взрослых людей вместо ровесников, друзей и товарищей по играм. Возможно, со временем у дочери появится компаньонка, девочка её лет, такой же ребёнок, как Мирелла. Мне и по душе мысль, что у дочери будет подруга, и тревожит понимание происхождения этой неведомой ещё девочки. Если малышка окажется из араннов, то положение её всегда будет несоизмеримо ниже положения Миреллы, в глазах взрослого окружения она навсегда останется низкорожденной, фактически служанкой, пусть приближённой, доверенной, но прислугой. А если из франнов, то кто знает, как она станет относиться к Мирелле? Дети в таком возрасте не умеют притворяться, порою говорят, что думают и что чувствуют, как есть, без любезных прикрас хорошего тона, – или повторяют услышанное от взрослых. Не окажется ли маленькая фрайнэ миниатюрной копией Брендетты, ни на мгновение не забывающей, где родилась она и где – все остальные?

К вечеру Илзе приносит сведения о служанке фрайнэ Кассианы. Многие слуги трудятся во дворце всю жизнь и память у них получше, нежели у господ, не запоминающих лица дворовых девчонок. Да и лет минуло мало, чтобы позабыть об аранне, пришлой, но особым вниманием госпожи отмеченной. Ни у Аурелии, ни у Верены доверенных служанок не было, ни среди дворцовых, ни из дома привезённых.