Суженая из академии Рубенхолл

— Тише, тише! — подруга успокаивающе погладила ее по плечу. — Если он тебя до сих пор любит, как утверждает твой внук, то он не заметит следов времени на лице. А если нет, то он нам не нужен, и на его мнение должно быть глубоко наплевать. Согласна?

— Это тебе легко так говорить! Ты отца Риги не любила, — вздохнула королева.

— И никогда не была так счастлива, как ты! — грустно усмехнулась Лайма.

— А что я ему скажу? О чем мы будем говорить? — не переставала упорствовать в своем упрямстве Амалия.

— Иди уж. Чем дольше тянешь, тем страшнее!

Из будуара было слышно, что кто-то вошел в приемную. Старшая женщина тряхнула головой, сначала зажмурилась, затем широко открыла глаз, расправила плечи и сделала решительный шаг навстречу своей судьбе.

Амалия и Кирхард застыли друг напротив друга: мужчина и женщина, которых судьба развела тридцать лет назад. Только они за все эти долгие годы не престали любить друг друга. И сейчас стояли и не верили глазам: вот он-она, сделай шаг и обними. Страшно. А вдруг вторая сторона не узнает, не примет, не простит? Первым не выдержал Киирхард. Он протянул руки вперед и прошептал:

— Амалия! Моя маленькая Ами!

Гордая королева ту же охнула, всхлипнула, превратилась в просто маленькую женщину и кинулась к нему в объятия. Мужчина тут же прижал ее к себе, начал гладить по спине, целуя плечи и грудь (рост к этому располагал) и продолжая шептать ее имя.

— Что-то я опять плачу! — удивилась Регина, вытирая слезы умиления.

Лайма стояла рядом, сложив бровки домиком, с мечтательным выражением лица. И на реплику дочери просто бросила:

— Я, когда с тобой в положении ходила, тоже все время ревела! Гормоны зашкаливают! — продолжив стоять с неизменным видом.

— В положении? Что ты имеешь в виду? — Рига произнесла фразу гораздо громче, чем рассчитывала.

Слава Шерду, величества так были заняты друг другом, что просто не обратили внимания. Зато прекрасно все услышал Линдон. Благо ему хватило ума шикнуть на женщин:

— Здесь не место для разборок. Давайте не будем им мешать! — с этими словами троица выскользнули в коридор.

— Мама, что ты имела в виду? — Рига сама не заметила, как назвала Лайму матерью. Та тоже охнула и залилась слезами в ответ.

— Да что за день сегодня такой слезливый? Вы чего все ревете? — возмутился совсем растерявшийся терр Раух.

— Не обращай внимания на женские капризы, — махнула рукой подруга королевы. — Я реву, что не думала, не гадала услышать «мама» в свой адрес. Рига ревет, так как это свойственно всем беременным женщинам. Ами ревет просто от счастья. Она его так долго ждала, так страдала…

— Кто беременный? — прервал тещу на полуслове зять. Будущий или настоящий, им еще предстояло разобраться.

— Ты беременный! — пожала плечами Лайма, — то есть я хотела сказать, что твоя жена беременная. И судя по тому, что хорошеет день ото дня, ждете вы наследника престола.

— Как? — Линдон все еще не мог взять в толк. — Мы же не женаты, а только помолвлены!

— Дети, как известно, не от записи в храмовой книге появляются! — весело фыркнула теща.

— А я, при поступлении в академию, подписала брачный договор, подсунутый твоим дедом,

— растерянно выдохнула Рига, еще не понимая, продолжать ей плакать или начать радоваться.

— У меня будет сын? — физиономия герцога расплылась в глупой улыбке. Люди, у меня будет сын!

Он повернулся к окну, в котором отражались величественные горы, и закричал, вкладывая в голос все свои эмоции. А эхо лишь вторило ему: «Сын, сын, сын!». А затем, немного успокоившись, философски заметил:

— Кажется, я знаю, почему камень на родовом перстне из золотого превратился в голубой. Точно сын будет! — и с этими словами подхватил Ригу на руки и закружил по комнате, умудряясь одновременно целовать жену в смеющиеся губы и продолжая повторять:

— У нас будет сын!

— А я, похоже, скоро стану бабушкой! — пожала плечами Лайма и тоже расплылась в глупой, но довольной улыбке.

Эпилог

Спустя четыре года с того памятного дня Регина с Линдоном возвращались в Пасауле. И ехали они не просто в гости. Это были крестины младшего ребенка правящей семьи. Никто не ожидал, что у Амалии и Кирхарда может появиться наследник. Даже они сами об этом не думали. И когда Амалия вдруг занемогла, обратились к целителям, считая, что это возрастные изменения, присущие всем женщинам без исключения. Шок был у обоих.

— Я же старая! Какие могут быть дети? — причитала королева, заламывая руки.

Ее супруг тут же обнимал хрупкие плечи и, прижимая жену к себе и гладя по спине, приговаривал:

— Ты не старая, ты зрелая. Лучший возраст для материнства! Второй такой попытки может и не быть.

Она сквозь слезы лишь счастливо улыбалась. Страх отступал, и Амалия, с горечью вспоминая гибель старшего ребенка, понимала, что сейчас у нее есть уникальная возможность стереть из памяти тот ужасный день.

В итоге в положенное время на свет появился его высочество Кирилд, первый наследник престола мужского пола.

Сегодня маленький Ричард, сын Риги и Линдона потеребил отца за рукав камзола и еще раз переспросил:

— Папа, а мы кого крестить едем?