Суженая из лужи

- Ведьма влюбилась в пришлого мага.

- Что? - брови сами полезли на лоб.

- Те, кто должны были стать врагами, стали любовниками. Были ли чувства у мага? Не знаю... - уголок рта опустился вниз. - Он прожил здесь около года.

- С ней?

- Во исполнение договора,- губы дрожат, и, кажется, Фрэн злится. На что? - Ведьма поклялась уйти, оставить эти земли, этот мир, но попросила плату.

- Какую?

- А какую плату может попросить женщина от мужчины?

Он отвернулся к окну, откуда в повозку лилась густеющая брусничная вода. Мы ехали молча, оставляя за спиной деревушки. Наконец, на горизонте показался зазубренный лоскут леса, а на его фоне темный силуэт замка. Теперь мы ехали вдоль серого поля, больше похожего на болото, покрытого кочками и скудной растительностью. Дальше дорогу плотно обступали заросли блеклых кустов, а когда они расступились, я увидела.. .замок, мрачный и величественный.

Высокий, резной забор, сквозь который виден сад, показавшийся в сумерках диким и негостеприимным. Со скрипом отворившиеся ворота и широкая дорога к крыльцу, по обе стороны охраняемая каменными горгульями.

- Вот вы и дома, - Фрэнсис вышел первым и подал руку, помогая спуститься. - Имение Нериз.

Уходившее на три этажа вверх и венчающееся острыми пиками здание из массивного, грубого камня. Сквозь трещины в нем пробивается красноватый мох, будто кровавые потеки. Сухие ветви вьющихся растений оплетают стены, как сети рыбака улов. Может, пытаются связать, не дать рассыпаться?

Мой провожатый шел немного впереди. А я входила в свою новую жизнь в одиночестве.

На пороге Фрэнсис обернулся и протянул руку. Я непроизвольно стиснула его теплые пальцы.

... и оказалась в полумраке огромного холла, освещенного обманчивым пламенем свечей. Свечи, не магические шары!

- Дому требуется тепло. Он любит живой огонь.

Наши шаги разносились гулким эхом, заставляя сжиматься сердце. Мужчина ободрительно улыбнулся.

- А мой муж. - растерянно оглядывалась я. - Где он?

- Его высочество Донеллин не смог сегодня вас встретить. Срочное дело. Но в скором времени вы без сомнения увидитесь.

Оптимистично. Я в восторге просто. На помолвку не приехал, ну ладно, бывает. Но не встретить новобрачную в собственном доме!? Что там за дела такие важные?

- Я провожу в ваши покои. Слышал, вы любите розовый цвет?

И тут сердце мое оборвалось.

- Не так сильно, как о том говорят.

- Это хорошо, потому что Донеллин его не выносит.

Мы поднимались по широкой центральной лестнице, на небольшой площадке выбрали правое ответвление и по нему добрались до второго этажа. Сумрачный коридор и снова свечи вдоль стен. Пожара не боятся? И кто их зажег?

Снова словно читая мои мысли, заговорил Фрэн:

- Свечи окружены магическими сферами и созданы из особого долгогорящего состава. Каждой хватает на несколько месяцев. Зажигаются они тоже сами, в определенное время и сами же гаснут.

Двухстворчатую дверь в конце коридора он открыл ключом, толкнул створку. Открылась она бесшумно. И тут же мягко вспыхнули свечи.

- Управляют ими голосом.

Комната была красивой. Огромная двуспальная кровать под балдахином по центру. В которой сегодня буду спать одна. Впрочем, печали по этому поводу я не ощущала. Если муженек так и не объявится до того момента, как мы с Изой поменяемся местами - буду только рада.

- Здесь свой водопровод и ванная комната.

Великолепно! Уж не начала ли жизнь налаживаться стоило уйти из нее драгоценному братцу - никак он несчастье приносил.

Оставшись в одиночестве, я скинула одежду, поменяв на ночную. Сил не было даже думать. Сдается мне, сегодня буду спать как убитая и без успокоительного зелья.

Так и вышло.

Интерлюдия

Он беззвучно поднялся по лестнице, тенью скользнул по длинному коридору и замер у самой дальней комнаты, вслушиваясь. Темнота полнилась тихими голосками, они пробирались под кожу, вызывая зуд. Им важно быть услышанными, поведать о своей боли, об удавке, что держит, не отпуская. Он обещал им, что поможет. Обязательно поможет, просто нужно время. Но они не понимают, что это такое - позабыли за столетия не-жизни. И приходят снова и снова. И молят. Молят.

Ладонь касается замочной скважины, и он шепчет:

- Открой.

Бесшумно открывается дверь. Зачем ключ, когда дом слушается тебя. Дом любит своего хозяина.

Поглощает звук шагов мягкий ковер. Едва ощутимо прогибается под тяжестью его тела кровать. Он садится на самый краешек и смотрит, жадно впитывает взглядом каждую черту.

Девушка безмятежно спит, разметались по подушки всполохи волос. Он касается пряди и осторожно убирает со щеки, словно невзначай касаясь бархата кожи. Взгляд скользит по хрупкой шее и молочно-белому плечику.

- Ты прекрасна...

Дрожат длинные ресницы, а пухлые губы трогает улыбка. Лучик лунного свет рисует на ее лице узоры, он прогоняет его движением руки. Тьма становится гуще.

Как жаль. Но она лишняя здесь.

- Я не хочу причинять тебе вред, - от раскаяния голос дрожит. - Но, если это будет необходимо. Прости, Изабелла.

Он уходит так же беззвучно - всего лишь одна тень из множества, что населяют этот дом.