Суженая из лужи

Чувствовался во всем этом подвох. Как бы не угодить в переплет, после которого один путь

- на плаху. И то, если повезет еще.

- Не волнуйся, мальчик. Я же государственная служащая и служить королевской семье клятву давала. На крови. Даже хотела бы кому из них зло причинить - не смогла бы. А я не хочу. И до Донеллина мне дела нет.

- Зачем тогда?

Взяла бы деньги. Как все. И проблем бы не была. А это... Странно.

- Сам знаешь, в имение чужаков не пускают. А у меня знакомец там служит. Очень повидаться с ним хочу. Согласен? Или все-таки решил, что промеж родственников тайн быть не должно и отцу все расскажем?

- Хорошо. В воскресенье, - буркнул Себ.

И Ида ушла, унося с собой запах вербены. А он остался стоять столбом посреди отцовского кабинета. Таким идиотом Себастьян не чувствовал себя давно. Возможно - никогда. А самое главное - и причины то не было. Ведь не было?

Теперь у Себастьяна было две причины отправиться в Нериз, и у обеих были женские имена. А значит, ему нужен свиток со средством чудодейственным. Разыскать таковой не удалось. Значит. придется создать.

В книжной лавке он выбрал чистый свиток с дизайном под старину. Извлек из закромов перо, которым учился писать еще в начальной школе, и чернила. И вывел сверху по центру:

«Заклинание по переносу души из одного мира в другой»

Теперь оставалось собственно само заклинание. И Себастьян достал толстый самоучитель по созданию заклинаний за пять минут для самых занятых. И начал творить.

Через полчаса сбрызнул заполненный ровным каллиграфическим почерком свиток крепкой чайной заваркой, добиваясь максимального сходства с древней, потрёпанный временем вещью, и удовлетворенный результатом, позволил себе отдохнуть.

Грустно было лишь от одного - Ида Стокер его так и не поцеловала.

Пока.

Глава 30. Которая полнится романтикой и мрачной неопределенностью

Донеллин

Изабелла была красивой. Медовые локоны, зелень глаз точно колдовские омуты, точеная шейка, россыпь веснушках на щеках. Тонкие запястья и длинные пальцы с аккуратными розовыми ноготками, ладная фигурка. Черты лица тонкие, трогательные. Конечно, Донеллину приходилось видеть и более утонченных девушек, идеальных, как фарфоровые статуэтки. Но в этой было что-то особенное, едва уловимое, как шлейф аромата, собирать который приходится по нотам.

В ней была загадка.

Во взгляде, полном искренней заинтересованности. В движениях, лишенных жеманства и нарочитой томности. В искренней улыбке. В добродушии. В желании с ним, Донеллином, подружиться.

Таких он еще не встречал. Иза могла бы ему понравиться, могла бы скрасить его последние месяцы... Могла бы привязаться и его смерть причинила бы ей боль.

Все-таки он себя хоронит? Еще есть время...

Энергетические линии под имением дрожат, переполненные магией. Она бурлит, словно родник, но ни капли не просачивается наружу. Каналы сплетены в хитроумный узор, замкнутый на замок. А ключ подобрать Лину так и не удалось.

Но сейчас происходит что-то особенное. Поле нестабильно, меняет состояние от разреженного до вязкого по пять раз на дню. И Лина штормит вместе с ним. Обычно он мог заранее предвидеть периода распада, но не теперь. Вот как днем, когда пообещал Изабелле показать имение и неожиданно потерял телесность. И дело не в том, что девушка обиделась - любить его она и не должна - но небольшая экскурсия была бы только на пользу. Знать, куда можно ходить, а куда все же не стоит, надо.

По чести сказать, к последнему относится разве что кладбище и что там опасно Иза уже поняла на собственном опыте. Спасибо Фрэнсису! А ведь Донеллин просил присмотреть за ней, если к их приезду он будет нематериален. И такое попустительство! А ведь управляющий был на редкость добросовестным.

К вечеру разгулялся ветер, его порывы проходили сквозь Лина, и он чувствовал осколки льда, что те несли с собой. Еще один день, когда поработать не удалось - немного наделаешь, когда в руках не можешь удержать и нить силы.

Малая столовая была освещена свечами. Сквозь отдернутые занавески виднелся профиль стоящего вполоборота Фрэнсиса. Донеллин подошел ближе, прислушался. Рассказ велся о Лесной ведьме, сгинувшей более века назад. Все-таки стоит хорошенько управляющего отчитать. Что за глупые россказни! Его послушать и ведьме аж сочувствовать хочется. А все было совсем не так, уж ему ли не знать.

А Изабелла была прекрасна. Она сидела, приоткрыв хорошенький ротик, в глазах плескался живой интерес. Какая непосредственность! Лин понял, что улыбается.

Мимо проскользнул Жутиус. Никак на призрачных мышей охотился. Донеллина тот не заметил. Никто кроме, почему-то Фрэнсиса, не замечал. Чувствовали что-то. Пустоту, наверное. Магия проходила сквозь, будто его не существовало. Блеклый свет луны заливал сад, делая явь зыбкой - тронь, растечется капелькой воды. Вот Милена сидит на берегу пруда, водит частым гребнем по длинным черным волосам и мурлыкает под нос песенку. На губах застыла мечтательная улыбка.