Суженая из лужи

- Говори уже конкретно, мне сейчас меньше всего хочется разгадывать твои загадки!

- Много десятилетий назад, когда моя хозяйка была жива, и мы с ней проворачивали великие дела, попался мне на глаза один преинтерейснейший манускрипт по возвращении к «жизни усопшего».

- Ты об упырях говоришь?

- Я говорю о лишенных разума телах, в которые магией пробуждают инстинкты и привычки, свойственные этим людям при жизни.

- Это же запрещенная магия! - Донеллин шагнул вперед, и Жутиус испуганно пискнул, совершенно для кота неприлично, и едва не выпал в астрал.

- Мы с хозяйкой такого никогда не практиковали и не собирались даже! Говорю же, попался на глаза рецептик и только. Сейчас его, небось, и на свете нет, сколько времени-то прошло! А состав я запомнил, у меня, на вещество, память феноменальная. Мне хозяйка всегда так говорила... - кошачьи ушки повяли.

- И что ты всем этим хочешь сказать? - Лин сложил ставшие полностью призрачными руки на груди. Нет, так к гостям выходить точно не стоит. - Что моя жена - это поднятая покойница?

- Те. кхем люди не были настоящими покойниками, их всего лишь лишали разума.

- Ну, разума в Изабелле поболее, чем в тебе, дорогой Жутиус. А теперь, скажи-ка Фрэнсису, что я желаю его видеть прямо сейчас.

- Я и не говорил, что это то самое зелье! Хорошо зная свойства ингредиентов, можно составить нечто похожее, но с более слабым эффектом. И я не говорил, что Изабеллу лишили разума! - взвился астралокот. - Но что-то тут точно не чисто! Она как зелье выпила, так тут же самой собой быть перестала! Вы бы ее видели! Она палкой меня ударить хотела!

- Осуждать Изу за это не могу.

И все же в душе Донеллина уже шевелилось сомнение. Жутиус был паникером и фантазером, но здравое зерно в его словах было. Самому пару раз доводилось видеть диаметральную смену настроения супруги. Он списывал это не нервное перевозбуждение..

Хотя, что за глупость! Конечно же, это просто лекарство. Девушки бывают очень чувствительны, и врачи выписывают им различные лекарства, иногда очень необычно влияющими на характер и поведение. Нужно просто поговорить с Изабеллой. Никаких тайн больше! Он расскажет о себе все, и она ответит ему взаимностью.

А потом нити-заклятья с тугим хлопком лопнули, и Лин рухнул в астрал.

Глава 38. В которой можно говорить уже о настоящей эпидемии паранойи

Себастьян.

Хозяин особняка на ужин в честь гостей не пришел, а на вполне справедливый вопрос Себастьяна: «Почему?» Изабелла спустила на него всех собак. В переносном смысле слова, слава Охруму. Однако будь в этом месте сторожевые псы, то отчего-то подумалось, что спустила бы и их. Поднятию настроения все это не способствовало. Как и зреющие в душе подозрения, касательно сестрицыной сыпи от его зелья, скупленной неизвестным блондином партии цветосвета и запаха этого цветка от управляющего.

Нет, ничего это не доказывало и не подтверждало. И каждое из этих событий само по себе ничего не значило. Да и вкупе на состав преступления не тянуло. Просто Фрэнсис ему не нравился. С того самого момента, как Себастьян приметил взгляд, каким смотрит на того Ида.

Была между этими двумя какая-то тайна. А какая тайна может быть между мужчиной и женщиной? Разве что любовная.

И все это догадку подтверждало. И прямая, как палка, спина блондинчика, и каменное выражение лица, и дрожь пальцев, и взгляд, что избегал касаться одной Иды. И сама Ида. Бледное лицо и ответы невпопад, напряжение, которого он в ней раньше не замечал.

От этого плохое настроение делалось просто препаскуднейшим, левый глаз начинал подергиваться, создавая впечатление, что он подмигивает Кэнси, прислуживающий за трапезой, а аппетит совсем пропал, и пятую порцию мяса под клюквенным пряным соусом съел с трудом. Так, глядишь, и на пирожные сил не хватит.

К тому же занудный котоумник просто не отлипал от ног Себастьяна, видимо, решив отполировать об них шкурку. Теперь еще и призрачную шерсть удалять замучишься! И все-таки было что-то настораживающее в таком поведении. Чутье, помогавшее избегать пчелиных укусов в пяти случаях из десяти, подсказывало, что не просто так он тут трется. Вынюхивает что-то. Да и разве можно доверять коту, умеющему разговаривать!? Если уж кот человеческой речью владеет, то чего от него еще ожидать можно!? Любого подвоха!

Ели молча. Изабелла была раздражена, в прочем, ничего необычного, и вяло ковыряла в тарелке, рисуя соусом жуткие рожицы. Наверное, автопортреты. Все налюбоваться на себя не могла. Может уже передумала с телом сестрицыным самозванка расставаться?

Себастьян прищурился.

Он старался! Он жизнью и честью жертвовал. Он смекалку непревзойденную проявлял. Он собирался в обмен на фальшивый свиток если уж не полкоролевством, то хотя бы конем чистокровной масти из дворцовых конюшен разжиться. А оно уж не нужно ни кому!