Суженая мрака

– Ты думаешь, она темная? Может, из Черного клана? – спросил Хашер.

– Нет, – с неизменным спокойствием ответил Келео. – Тьма никогда не выберет женщину своим сосудом. Темными бывают только самцы-драконы, и никак иначе. Девочки-драконицы в нашем союзе всегда наследуют магию и вид матери.

– Но Ньем же сказал, что…

– Я сказал, что у нее необычный отголосок магии, я не говорил, что она темная. Просто… больная, что ли. Сложно сказать, – кажется, поморщившись, произнес Ньем, а потом добавил: – Но кто помешает светлой использовать декокты и артефакты темных? Особенно если мозги или суть прогнили.

– Твоя правда, – печально согласился Хашер. – Как смотреть в глаза сородичам, не имея возможности дать ответ: кто убил наших детей?

– Найдем! – убежденно заявил невидимый Келео.

За спиной что-то зашуршало. Вздрогнув, я проверила: оказалось, просто мышка пробежала. Глупая, нашла место, где лазить, – изведут в момент. Обернувшись, я зашипела от злости – братцев уже и след простыл. Шпионы недоделанные! Ну кто палит контору-то? Я рванула за ними следом в надежде остановить и не пропустить самое интересное.

Малый зал – квадратное помещение примерно в двести квадратных метров, без окон, справа – двустворчатая высокая дверь в общий коридор замка, слева – низкий длинный помост с портальной аркой, через которую могут пройти гости исключительно по приглашению, со специальным артефактом доступа. Напротив – стол секретаря Хашера, заваленный писчими и рабочими принадлежностями, а сбоку от него целая «мягкая» зона на здешний манер: солидный, прочный стол в окружении удобных кресел для длительных переговоров. Четвертая стена представляет собой череду колон и арок, подпирающих свод зала. Арки украшены статуями и цветными гобеленами, искусно расшитыми сценами драконьих битв, и подсвечиваются светильниками. Не только дорого-богато, но и эпично.

Я так спешила догнать своих горе-подельников, что совсем забыла про цель и окружение. Выскочив из-за колонны, влетела в резко затормозивших Тайрена и Лиира. Мы втроем растянулись на отлично навощенном полу. Братья – надо честно себе в этом признаться – по разуму задрали головы вверх и явно готовились зареветь. Я не ошиблась: они приподнялись и заголосили, как потерпевшие! Шмыгнув в недоумении носом, я встала перед ними и, невольно шепелявя из-за выпавших двух передних молочных зубов, укоризненно спросила, старательно копируя Хашера:

– Вы чего ревете? Кто из нас мужики, я или вы?

Но мальчишки, не обращая на меня внимания, задрав головы, таращились на что-то за моей спиной и подвывали от страха. Обернувшись, я уперлась взглядом в огромные ботинки, черные, высокие, как у военных. Дальше я отметила длинные мускулистые ноги в темных замшевых штанах, синий кафтан, облегающий мощный торс, ручищи с черными когтищами, поглаживающие широкий пояс, украшенный черными полированными камнями, похожими на агаты. На выпирающей груди этого «спортсмена-тяжеловеса» понавешано несколько интересных и жутковатых амулетов на серебряных цепях. Крепкая шея и голова… ого… с чуть загнутыми назад небольшими, аккуратными рогами.

Запрокинув голову, я во все глаза таращилась на занятного черноволосого и черноглазого рогатого мужчину с резкими, но не грубыми чертами лица, острым выдающимся вперед подбородком, орлиным носом и высокими скулами. Неотразимо красивый, но, на мой взгляд, слишком порочно выглядит, как шоколадная конфета с коньячной начинкой из прошлой жизни, или, как слышала от нашей главной поварихи, старой виверны Лейны, правда, уже не помню по какому поводу, – сладко, но с горькими последствиями.

– О-бал-де-еть! – выдохнула я восхищенно, рассматривая незнакомца и особенно его голову: – Рож-ки-и…

В этот момент еще и хвост появился и стукнул по ботинку. Проследив за ним взглядом, я сложила ладошки на груди и восторженно пискнула:

– И хво-остик…

Тайрен и Лиир тут же поднялись на ноги и хмуро поинтересовались, как и я, шепелявя:

– Ты думаешь, это красиво?

Я почему-то смутилась и, рисуя носком ботинка круги на полу, все-таки почти честно призналась:

– Ну да, немножко.

– Ятр Ньем, каково быть немножко красивым? – услышала я насмешливое замечание дяди.

Зал огласил веселый мужской хохот. Рогатый незнакомец по имени Ньем и Майдаш замерли в паре метров от нас. Рогатый внимательно разглядывал меня, и я примерно представляла, как выгляжу в его глазах. Во всяком случае, Фиала, Кло и няньки об этом каждое утро говорили, когда наряжали меня перед зеркалом. Милая, хорошенькая малышка, которая непременно вырастет в настоящую красавицу. А пока девчушка с мягкими золотыми кудряшками, пухлыми губками и круглыми румяными щечками с милейшими ямочками, большими, чуть раскосыми медовыми глазами с золотистыми искорками. Прямо ангелочек. Лишь когда Древний «просыпался», мои глаза из желто-карих превращались в полыхающие, а черты лица хищно заострялись.

Мы с двухметровым ятром Ньемом некоторое время рассматривали друг друга, затем он склонился ко мне, согнувшись пополам, и я опять услышала тот самый бархатный, ласкающий слух голос:

– Ты очень красивая, малышка!