Суженый

Среди Проводников тоже были раненые. Оглянулась, ища глазами Аэда, его не было видно. А рядом на камне сидел Бранвен Ленд. Сейчас, после боя, он уже не казался той летающей машиной для убийства. Обычный человек, и у него были ожоги.

Ладно, не совсем обычный, отрешенно подумала Лида, подходя ближе. Потому что надо было надо занять себя чем-то. Найти себе дело, помогать другим.

Собственно, ему и не нужна была ее помощь, потому что поврежденные участки быстро регенерировали. И на корточках перед Бранвеном сидела женщина, смотрела ему в глаза и чем-то перевязывала его руку.

Лида разглядела, это бы кусок ее юбки. В отдалении маячил с брезгливой рожей ее мужик и что-то такое нудел, видно было по губам. Женщина оглянулась на него и огрызнулась. Тогда мужик плюнул под ноги и отошел.

А лагерь двигался. Парни помоложе хорохорились, кто-то до сих пор не мог прийти в себя. Она подумала, что этим людям понадобится помощь психолога, да только где ж его взять…

В этот момент подошел Аэд, за его спиной еще трое. Один, Лида его запомнила, это тот, который оборачивался гигантским змеем. Аэд был мрачен. Они встретились глазами, и он тут же отвел взгляд. Но Лида успела заметить странное выражение.

Внутри нехорошо сжалось.

И тут он начал:

— Мы закрываем грань. Кто хочет остаться, милости прошу, вы получите нашу защиту и все условия для жизни. Кто хочет вернуться назад в свой мир, вам придется сделать это сейчас. Выбор за вами.

Выбор. Лида шумно вздохнула, вспоминая, как Аэд сказал ей в первый день:

…Ты должна выбрать одного из нас.

Слезы навернулись на глаза. Господи, как она тогда на него разозлилась. Сколько времени прошло? Три дня? Три неполных дня. Годы прошли, целая жизнь. Разве она когда-нибудь сможет стать прежней?

* * *

Слова повелителя разом всколыхнули толпу. Проводники подобрались. смотрели тревожно и напряженно. Девушки… Лида невольно выдохнула, девушки остались.

Она и не заметила, как стала болеть за то, чтобы все они обрели счастье.

Все парни помоложе остались, им тут дико понравилось. Уйти решили две супружеские пары среднего возраста. Все просто.

— Дети, внука ждем, надо помогать, — сказала одна из женщин.

Другая закивала.

И один мужчина решил уйти, тот самый.

— У меня тоже жена и дети! — и обернулся к женщине, которая была с ним. — Ну?! Ты идешь? Или предпочитаешь с этими остаться?! Учти! Я за тобой рабочее место сохранять не стану!

Она молчала и смотрела на него сочувственно и одновременно презрительно. А из него вдруг полилось, как из неисправного крана:

— Да кому ты тут нужна, шкура старая! Что ты о себе возомнила?! Ты… Ты…!

Мужчина запнулся, выискивая в своем лексиконе какую-нибудь совсем уж заковыристую гадость. Но она только головой качнула. В этот момент к ней подошел ночной охотник и проговорил:

— Госпожа, я Бранвен Ленд.

При этом он умудрился, и заслонить ее собой от этого типа, и руку ей протянуть.

Она ведь действительно была не слишком красива и не молода. Но что-то трепетало у него в душе, когда он смотрел на нее. А женщина смотрела на него, приоткрыв рот, и молчала. Его начинало потряхивать волнением изнутри. Ну же…

Хотелось сказать ей:

— Ну же. Решайся!

А еще лучше взвалить на плечо и утащить. Но Бранвен ждал. Выбор должен быть добровольным, проклятые правила. Наконец она робко протянула ему руку и сказала:

— Я Нина.

— Это честь для меня.

— Да ты посмотри на себя! — завопил тот мужик. — Госпожа она! Совсем спятила. Ты что, не видела?! Он же чудовище…

Бранвен мог уничтожить его мгновенно. Но женщина тронула его за руку и улыбнулась. И злость прошла.

— Ты не пожалеешь, госпожа моя, — шепнул он ей.

Что-то такое было у нее в глазах, такое яркое, светящееся. И Бранвен вдруг понял, что… Все равно никогда не сможет понять, откуда берется это чудо.

* * *

Тех, кто хотел уйти, отправили. Пока драконы закрывали грань, пары, сделавшие выбор, стояли в стороне. Их собрал Шаум, чтобы вести в сердце гор, там будет ритуал.

Сотхан видел, что из Проводников без пары остались только он и Ургенн Кар. И неизвестно, что там себе думал медведь, барс дольше не собирался откладывать выбор. Он хотел себе Марину, но не успел с ней поговорить, не знал, согласится ли девушка.

Трудно вот так решаться, когда на тебя смотрит столько глаз. Вдруг откажет. Сотхан всегда был скрытен и очень горд. Подошел. Надо было еще произнести установленную формулу Он вдохнул побольше воздуха, собираясь начать, а девушка взглянула на него сияющими глазами и выпалила:

— Я Марина!

Бездна его забери… Барс закрыл лоб рукой и рассмеялся.

— А я Сотхан.

Установленную формулу все-таки произнесли, хоть и обратным порядком. Зато теперь, когда его проблемы были решены, можно было обернуться и взглянуть на Ургенна.

Девушки-то остались две.

У медведя было такое страдальческое выражение, как будто ему шерсть по волоску выдирают. А учитывая его привычку вечно всех подначивать и прикалываться, сейчас проехаться на его счет норовил каждый.

Наконец Ургенн взревел и под общий хохот над его мохнатой персоной выдал:

— Шаум! А можно мне две?!