Суженый для горной ведьмы (СИ)

— Ты совершенно не похожа на свою мать, — прошептал он. — Помнится, ваша Верховная очень удивлялась, почему я выбрал самую неприглядную из всех горных ведьм.

— Моя мама была красива, — возразила Дара.

— Твоя мама была похожа на обычную женщину, — усмехнулся Диего. Он протянул руку, скользнул ладонью по щеке Дары и приподнял ее голову за подбородок, чтобы заглянуть ей в глаза. — Она не обладала той, особенной магией горных ведьм, которая отравляет их разум. Если б даже твоя мать пыталась соблазнить меня, как мужчину, у нее бы ничего не получилось. На морских магов совершенно не действует сила горных ведьм. Они равнодушны к их соблазнению. Во всех женщинах гор я видел только то, чем они бы стали, потеряв свой горный дар.

Дара сглотнула.

— А кем была бы я, если б перестала быть горной ведьмой?

— О, — Диего ухмыльнулся. — Ты осталась бы такой же прекрасной, как и сейчас. Самой красивой девушкой из всех, кого я встречал в море и на суше, моя принцесса. Морским жителям красота дается не как часть дара, это случайный подарок, который получают далеко не все… Если верить легенде, все морские принцессы делят одну красоту на всех…

— Так вот почему я угасаю, — прошипела Урсула. — Потому что все то, чем я обладала, ты отдал жалкой девчонке?

Диего медленно повернулся к Урсуле и усмехнулся.

— Сестренка, — протянул он, — боюсь, твою красоту губит только твоя жадность. Впрочем, возможно, в этом еще немного замешана твоя злоба и то, что морской ведьме не пристало пользоваться силой горного ведьмака.

— Они для нас не ядовиты, — прошипела Урсула.

— Нет, ну, они-то не ядовиты, — согласился Диего. — Но, кажется, я предупреждал тебя, что бывает, когда пользуешься силой мужчин? Впрочем, о чем это я? Я предупреждал тебя и о том, что бывает, когда пользуешься силой осьминога. Или каракатицы. Симпатичные чернила на зубах, кстати.

Дара чувствовала, как магия стремительно стекала с нее. От одного короткого поцелуя Диего, возможно, значившего куда больше, чем думала девушка, колдовство растворялось в воздухе, будто оно никогда и не притрагивалось к Дараэлле. Она никогда не ощущала такой свободы, даже тогда, когда горы отпустили ее — словно гора упала с плеч, и теперь девушка могла дышать свободно, могла танцевать, прыгать по этим чернилам, не беспокоясь о том, что они вновь скуют ее, опутают своими невидимыми цепями, отравят изнутри.

Она помнила Диего, хотя и не знала, что его так зовут, еще с самого детства. Он почти не изменился, возможно, постарел на два-три года, хотя с момента их последней встречи прошло уже почти двадцать лет. Был все так же высок, строен и синеглаз, и Дара только сейчас поняла, насколько они были похожи.

Но могла ли подумать Дараэлла, что ее отец имел какое-то отношение к морским ведьмам? Ну, разве что имел одну или две в любовницах. Но уж точно не был морским магом.

— Она меня обманула, — прошипела Урсула. — Эта дрянная девчонка меня обманула! И ее муженек тоже! Он сказал мне, что женился на морской ведьме… А сам взял в жены горную! Чтобы не отдавать долг!

Диего смерил женщину таким взглядом, словно сейчас собирался ее испепелить, как огненный маг — хотя, несомненно, вряд ли обладал силами противоположной его сущности стихии.

— Знаешь, — протянул он, — я, конечно, понимаю, что ты у нас страстная женщина, но не настолько же глупая! Как же этот мужчина, — Диего указал на статую, в которую превратился Геор, — мог обмануть тебя и жениться на горной ведьме, если ты сама сказала, что он — муж Дараэллы?

— А она, по-твоему, кто, если не горная ведьма?

Улыбка Диего стала еще шире — и еще более издевательской.

— Моя дорогая сестренка. Дочь морского мага, повелителя океанов, это морская ведьма. Как понимаешь, наш род не так уж и распространен, потому что наши родственники предпочитают водить знакомство с сиренами да русалками, а эта хвостатая братия не способствует нашему естественному размножению. А ты так и вовсе выступаешь по осьминогам. Так что из всех морских ведьм Дара — самая лучшая, которую мог выбрать этот несчастный молодой человек.

Урсула подалась вперед, сжимая руки в кулаки, и черная жидкость, которую выделяли ее щупальца, всколыхнулась, реагируя на приказ своей хозяйки.

— Как ты можешь так разговаривать со своей сестрой? — прошипела она. — Ты совсем меня не любишь! Ты хочешь меня погубить!

— Урсула, — скривился Диего, — ты едва не убила мне единственное мое дитя. Я, конечно, не лучший отец, не мог навещать мою дочь достаточно часто с той поры, как их верховная решила прервать наше сотрудничество, но это не значит, что я буду в восторге от ее смерти!

Диего оставил Дару и шагнул к Урсуле. Он передвигался легко и плавно, словно пританцовывая, и от каждого движения возникало такое впечатление, будто мужчина пытается поиздеваться над смотревшими на него людьми, дразнится в первую очередь с собственной сестры.

Он остановился рядом с Урсулой и взял ее за руку. Пухлая широкая женская ладонь выглядела как-то очень комично, и Диего провел большим пальцем по опухшим, пульсирующим венам, практически почерневшим.